В словах Оли был смысл. Род работал на то, чтобы аккумулировать силу, копить, собирать и отдавать тем, кто мог принести пользу семье. Оля же была девицей на выданье и не входила в “ядро” рода. И правда, как-то несправедливо по отношению к ней вышло.
Я так и стоял, крепко обняв ее, пока слезы не перестали течь ручьем. Оля всхлипнула, прерывисто вздохнула и вытерла лицо рукавом.
— Я злюсь, Миш. Раньше мне было стыдно, но сейчас уже просто стало все равно. Это нечестно. Нечестно лишать меня всего только потому, что я родилась девочкой.
— Но мы постараемся выдать тебя за славного человека из крепкого рода. Ты сможешь влиться в него, и твои дети станут сильнее. А если мне удастся заслужить Осколок…
Но сестра лишь сокрушенно покачала головой.
— Вот видишь, ты уже начал думать так же, как все они. Видишь во мне только товар, который нужно выгодно сбыть.
— Вообще-то я забочусь о твоем будущем.
— А ты хоть раз меня спросил, чего я сама хочу? Может мне вообще ни на что не сдался этот брак! Может я хочу заниматься наукой или вести дела в городе, как дядя Андрей… Но всем плевать на мои чувства. У меня могла быть единственная радость — решить свою судьбу самостоятельно, но вы меня и этого лишаете…
Да уж, ничто не предвещало — и заштормило так, что чуть с ног не сбило. Не спрашивая разрешения, я опустился на заправленную кровать и похлопал по месту рядом с собой.
— Садись, Оль.
— У меня нет времени.
— Сядь, я сказал.
Она метнула на меня полный злости взгляд, но подчинилась.
— Итак, какого будущего ты хочешь для себя? — спросил я. — Рассказывай.
— Ты не одобришь.
— Говори. Пока я здесь, могу попробовать повлиять на отца. Без меня будет сложнее, согласна?
Она молча кивнула и сглотнула слюну.
— Я не хочу в город. Хочу остаться на природе.
— Это не проблема.
— Хочу изучать и лечить животных. Заниматься зверями. С людьми мне сложно, — призналась она. — Животных я люблю больше.
Я тяжело вздохнул.
— Ну да, отец явно не такое будущее для тебя видит. Но для того, чтобы стать ветврачом, Благодать не нужна. Это плюс. Работа, впрочем…
— Плебейская.
— Грубо, но правда. Хотя мне все равно, что ты выберешь, лишь бы обрела счастье. Но ты же понимаешь, что это местами очень неприятная и грязная работа?
Оля кивнула.
— Меня это не страшит. Я однажды видела в селе, как ветврач помогал корове разродиться. Думала, мне станет мерзко от этого зрелища, но… Знаешь, в этом есть какое-то волшебство. Меня не напугало.
— Иногда их придется и убивать, — продолжал взывать к рассудку я. — Ты не сможешь вылечить всех. И это будет больно.