Кажется, моя небольшая грубость возымела желаемый эффект. Ронцов уставился на меня уже более осмысленно, моргнул пару раз, тряхнул головой, словно сбрасывал какое-то наваждение.
— Извините, — он глубоко вздохнул и, вернув самообладание, протянул мне руку. — Сергей Андреевич Ронцов. Шестой ранг. Особых титулов не имею.
— Если ты тот, о ком я думаю, то это ненадолго, — отозвался Сперанский и плотно закрыл дверь.
Благообразное лицо моего товарища внезапно приняло одновременно смущенное и обеспокоенное выражение. Мы по очереди представились Ронцову, и паренек вроде немного выдохнул.
— Догадка верна, ваше сиятельство, — отозвался Сергей и рухнул на кровать, подвинув сумки. — Я — тот самый.
Я метнул взгляд на Сперанского.
— О чем вы говорите?
— В этом давно нет никакой тайны. Весь столичный свет знает, — обреченно вздохнул Сергей. — Я — бастард князя Андрея Семеновича Воронцова. Потому у меня такая странная фамилия — Ронцов. Ублюдкам если и присваивают фамилию отца, то убирают первый слог или первую букву. Вот так я и стал Ронцовым.
Это многое проясняло, но не все.
— Прости за бестактность, но, судя по всему, ты весьма ценен для своего отца, раз тебе даровали не только урезанную фамилию, но и отчество князя, — сказал я. — И раз ты здесь, то и от рода княжеского не отсекли. А такое бывает в исключительных случаях.
Ронцов кивнул.
— Действительно, случай исключительный, если не сказать трагический. У рода моего отца есть все — Осколок, титул, обширные владения, земли, красивые поместья и дворцы во всех трех столицах… Но нет главного — прямого наследника. Все дети, зачатые в истинном венчанном браке, либо умирали во младенчестве, либо обладают очень слабым здоровьем. Но развестись отец не мог — на то нет серьезных оснований. Моя мать, актриса София Печорина, много лет была его любовницей — детей в этой внебрачной связи долго не было, а затем чудом появился я. И… Отец не нашел в себе сил отрезать меня от рода.
— Пожалел?
— Скорее посчитал, что я могу стать его надеждой. Велел дать мне сокращенную фамилию, даровал свое отчество. Каждый месяц посылал нам щедрые суммы и настоял на том, чтобы я обучался в гимназии. А когда у меня пробудился дар к Благодати, да еще и не самый скверный… Словом, меня начали готовить в запасные наследники. Если единственная выжившая дочь его светлости скончается, то меня могут признать законным наследником.
Я сидел на кровати и слушал Ронцова с открытым ртом. Да уж, вроде и третье тысячелетие в этом мире на дворе, а некоторые порядки до сих пор оставались такими же суровыми, как в Восемнадцатом веке.