– Как вы его… – пробормотал Фюргарт. – Мне, напротив, он очень показался…
– Как вам будет угодно, ясновельможный пан, – поклонился управляющий. – Мы только по совести служим его милости пану Кастусю. Люди мы недалекие – можем увлекаться. Может, что и лишнее наболтал. Прошу простить покорно. Только одно могу сказать: если вам напели, что в замке есть сокровища – не верьте ни одному слову. Все пустое и даже дичь! Да, да. Уверяю вас.
Какой-то мелкий айдук подстегнул Барриона задать каштеляну еще один вопрос:
– Разве? Странно… Я читал в одном манускрипте по этому поводу преинтереснейшее указание… Может, нужно внимательнее посмотреть в старых хрониках? У вас хорошая библиотека?
Довольный, но, как всегда, с совершенно ровным лицом, он отвернулся от обомлевшего управляющего.
Праздничный вечер уже подходил к концу. Именинника по малолетству увели почивать, да он уже и сам клевал носом. Крепкое вино разрумянило его бледные щеки, но заставило уронить голову на грудь.
Громадный портрет неприятного рыцаря стоял, покинутый, возле стены.
Гости, как и сказал господин Кривицкий, по местному обычаю оставались ночевать у хозяев. Благо замок был обширен и почти необитаем. За окнами уже царила глухая ветреная ночь. Шляхетская молодежь еще продолжала извечную игру с противоположным полом, парочки искали случая и разбредались по запущенным коридорам. Вот заполошно пробежала по скрипучему паркету потерявшая дочку матрона.
Возле камина несколько крепких старичков с красными яблоками щек и лукавыми подбородками перетирали местные дела и слухи. Графинчик с янтарным напитком неуклонно терял свое содержимое. Эти мелкие лендлорды могли так просидеть до утра, наслаждаясь обществом друг друга и кальвадосом. Но основное собрание уже покинуло зал ассамблеи.
Оказалось, это было еще не последнее происшествие этого вечера.
Открылись двери, и в проеме появился слуга Барриона бард Текс. Даже сейчас его лютня была с ним.
– Там делегация, – сказал он, отправляя инструмент на ремне за спину. – Хотят непременно говорить с паном Фюргартом.
Люди, ждущие по своей надобности высокого гостя, стояли возле стены замка, освещенные факелом, который временами принимался трещать горящей смолой. Перед ними или, вернее сказать, над ними на ступеньках стоял вездесущий каштелян Кривицкий.
– Пан Самусь, – говорил глухо мужчина в длинной белой тужурке и заячьей шапке с блестящим козырьком, – нам, хоть умри, нужно повидать принца нашего господаря Фюргарта.
– Вот еще глупости. Думаете, молодому льву только и дело, что с сермяжным народом говорить.