– Что он сделал!?
– Я проспорила и должна была ему это позволить. Что такого? Какое им дело. Грубые солдафоны! Джерба вызвал этого хама, а тот только рассмеялся…
– Узона, во-первых, вы были уже за пределами королевского леса. Мельничная заводь – вотчина герцога Эгесса. Что отец говорил тебе про безопасность? На званом вечере убили королевского констебля, а вы разъезжаете как ни в чем не бывало по всей округе. И потом как ты вообще можешь давать кому-либо обещания подобного рода. Ты должна понимать, на какой высоте находишься. Ты уже далеко не ребенок. Теперь мне придется позаботиться, чтобы у этого блестящего юноши не было возможности видеться с тобой. Лучше вовсе отослать его в Благодатный край. Видишь, к чему приводят твои шалости. Ты не понимаешь, что он позволил себе дерзость, выпрашивая у тебя поцелуи?
– Пфф, мне никогда ничего нельзя. – Узона не хотела смирить себя.
– Что ты говорила про начальника королевской стражи?
– Нас заставили ехать к нему. Это было… Мы ехали под конвоем. У Джебры отобрали оружие. Вызвали Ремга Сонетра. Он обещал, что Джебру отправят служить в порт.
– И поделом…
– А меня полковник отчитал, как простую девчонку. Ненавижу его! Он даже не смотрел на меня. Ильвес все это вывалил на Зингу, а про меня говорил в третьем лице: «Ее высочество бездумно не дорожит своей жизнью, а вы, леди Чеффер, позволяете себе потакать ее безоглядности…» и далее, и далее.
Королева обняла дочь. Она негромким голосом стала объяснять, что ей следовало делать и чего не следовало. По напряженной спине принцессы Альда скоро почувствовала, что ее слова вызывают в Узоне сопротивление, и решила остановиться. Ах, как сложно. Еще недавно все было бы так, но немного иначе. А теперь нотациями можно сделать только хуже. Оттолкнуть ее. Растет девочка… Пришлось напоследок пообещать, что она строго поговорит с полковником королевской стражи Тойво Ильвесом.
«Почему же она не задала новым людям свой вопрос?»
Королева знала ответ. Альда боялась, что они ничего не смогут ей сказать.
Альда думала, что ее супруг принимает своих ординарцев. День заканчивался. В привычках Вильгельта было это правило: они отчитывались ему о результатах своих дневных трудов, король давал новые поручения.
Но, выйдя на балкон, который малой лестницей спускался в парк, она увидела короля возле парапета. Он в задумчивости водил рукой по красным прожилкам лишайника. Его ординарцы, одетые в кольчуги, латы и сюрко, замерли в отдалении.
– Ты здесь, дорогой? Что-нибудь случилось?
Король задумчиво посмотрел на нее, но ничего не ответил.