– В самый раз подойдет.
– Так остальных мы тогда дорежем?
– А смысл, артиллерия? Хрен с ними. Пускай живут. Им приказали – они нас и убивали. Потом мы их. Война, однако. В смысле, поход. Миролюбивый. Эй, хлопцы! – крикнул отделенный. – Оставьте панов на развод, если еще живые имеются.
Красноармейцы согнали полдесятка недоколотых штыками и недорубленных лопатками и саблями улан в одно место и усадили на мягкую землю. Ротмистра пришлось вытаскивать из-под пристреленной в ухо, чтобы не мучилась, лошади и, сам он идти не мог (если не притворялся), под белы барские ручки препроводить туда же.
– Слушай, артиллерия, – обратился отделенный Сидоренко к Леве, – а кто у вас командует?
– А черт его знает, – пожал налитыми силой плечами Лева. – Мы как-то об этом и не думали вовсе. Сперва я этот (он показал окровавленной саблей) пулемет отбил; потом ко мне ваш ротный пулеметчик, недострелянный в спину, присоединился; потом еще с поля выжившие подтянулись. Все в одном красноармейском звании. Так что командиров у нас и нету. Даже отделенных.
– Ясно, – кивнул Сидоренко. – Тогда, хоть ты и артиллерия, назначаю тебя старшим над всей вокруг тебя пехотой. Временно.
– Есть, товарищ отделенный командир, – кивнул Лева, не отдавая чести в связи с непокрытой головой. – Быть старшим. Временно.
– Звать-то тебя как?
– Лева я. Гороховский.
– А ты не ранен, Лева? Весь в крови.
– Вроде, нет, – пожал плечищами бывший грузчик и оглядел свою заскорузлую гимнастерку. – А! Это не моя кровь – панская и конская.
– И где это ты так вымазался?
– Да… Сначала там, – Лева махнул головой в сторону шоссе, – у колонны. Потом тут, у пулемета…
Сидоренко оглядел измазанного кровью Леву, потом разбросанные недалеко от станкОвого пулемета мертвые тела.
– Ты, чо, – спросил он, – саблей их порубал, что ли?
– Да, кого как, – пожал плечами Лева. – Пеших – саблей, потом троих конников из этого пулемета срезал.
– Один?
– Один, – кивнул Лева. – Остальные хлопцы тогда еще вовсю мертвыми на поле прикидывались.
На слабый гул, донесшийся издалека, они оглянулись одновременно: из-за невысокого пригорка на шоссе выползали танки. Свои родные. Много танков…
Сидоренко направил коня к сидевшим на земле пленным, а Лева пошел к своей сборной команде.
– Пан ротмистр, – вежливо обратился с седла отделенный, – а где ваш горнист?
– Убит, наверное, – невозмутимо пожал плечами ротмистр, снявший каску. – Он скакал рядом со мной, но здесь я его не вижу. Думаю, – он кивнул в сторону шоссе, где виднелся бронеавтомобиль Дементьева, – от его огня.
– А какой он сигнал до этого подавал, что ваша цепь