– Перемирие возможно, только если ваш артиллерийский полк в полном составе сложит оружие и сдастся. Тогда, думаю, ваш пан полковник имеет шанс избежать наказания за обстрел наших войск на шоссе из этих, – Иванов показал отставленным от кулака большим пальцем за спину, – гаубиц.
– Вы пришли на нашу землю (мало нам германцев) – напали на нас – мы и защищались. Кроме того, у нас приказ начальника гарнизона пана генерала Сморавиньского: сопротивляться до последней возможности.
– Пусть ваш пан генерал поинтересуется у своих армейских коллег (возможно телефонные линии еще работают), генералов и полковников, только в полосе действия нашей легкотанковой бригады без боя и взаимных жертв, сдавших Торчин, Луцк, Дубно и множество небольших населенных пунктов, воинских эшелонов и частей. Вы же нас сразу, без разговоров, встретили сперва ружейно-пулеметным, а потом и артиллерийским огнем, вроде мы – германские фашисты. Вот, – Иванов достал из планшета несколько листков с речью Молотова, – прочтите сами и передайте пану полковнику. Красная Армия вступила на территорию Польши только для спасения вас от полного порабощения Германией. А вы нас из гаубиц встречаете, почем зря. Баррикадами дороги перегораживаете, противотанковые пушки в засаду ставите… Нехорошо получается, пан подпоручик.
– Как вы правильно сказали: я всего лишь подпоручик, – пожал плечами поляк и взял у Иванова «самое главное оружие», – выполняю приказы своего командования. Что мне передать пану полковнику? Вы прекратите боевые действия против нас, пока он ознакомится с этим, – поручик потряс листочками, – посоветуется и даст ответ?
– Сейчас я выясню у своего командира, – сказал Иванов и повернулся. – Подождите.
Коротко переговорив с Персовым, Иванов неспешной походкой возвратился. Где-то поблизости все еще продолжали сражаться: изредка гремели башенные орудия, рвались снаряды, коротко тарахтели пулеметы и хлестко вразнобой били винтовки. Звуки стрельбы и разрывов порой дополнялись яркими в темноте сполохами.
– Мой товарищ командир сказал так, – передал вердикт Иванов. – Полчаса на ознакомиться-посоветоваться-решить у вашего пана полковника будет. А потом или ваш артполк добровольно складывает оружие и сдается, или мы продолжаем боевые действия. Кстати, по рации передали, что на подходе остальные части нашей танковой бригады и механизированной дивизии (насчет танковой бригады лейтенант сказал верно, а до размеров механизированной дивизии раздул мыльным пузырем два неполных стрелковых батальона, посаженные на грузовики). Долго будете думать – наши командиры могут захотеть взять не только казармы вашего артполка, но и весь Владимир-Волынский силой, исключительно в качестве учебного боя для своих войск. Сверим часы: на моих – 21.23. С 21.30 мы прекращаем огонь и наступление. Если до 22.00 от вас не поступит сигнала о сдаче в плен – продолжаем. И уж тогда не обессудьте.