Польский подпоручик с молчаливым усатым сопровождающим ушли, комбат Персов по рации приказал обеим танковым ротам вместе с сопровождающей пехотой остановиться на занимаемых позициях и прекратить огонь. Быть начеку, стрелять только в ответ и ждать дальнейших распоряжений. Минут через десять радостное известие по рации от комбрига Богомолова: танковые батальоны уже на въезде в город, на месте короткого боя перед баррикадой. Персов объяснил командиру ситуацию – комбриг велел пока ничего не предпринимать и ждать его прибытия.
Очень скоро со стороны шоссе донесся греющий душу долгожданный гул и лязг подходящей танковой колонны. Теперь живем! Держитесь, паны! Полдесятка БТ, освещая себе путь фарами, через уже готовые проломы в кирпичном заборе спокойно вползли в казарменный двор и приблизились к захваченной гаубичной позиции. Из башенных люков над приподнятыми округлыми крышками виднелись командиры экипажей. Майор Персов выбрался из башни своего танка, спрыгнул вниз и, привычным жестом оправляя комбинезон под широким ремнем, подошел к танку комбрига.
Мехвод комбрига заглушил двигатель и Богомолов спустился навстречу к своему комбату-1. Кожаная куртка поверх комбинезона на ладной фигуре, кожаный шлемофон с поднятыми наверх противопылевыми очками, умное лицо с подбритой, как у Чарли Чаплина (и Гитлера) короткой щеточкой усов. Взаимное козыряние и радостное рукопожатие. Комбат подробнее, чем по рации, доложил обстановку. За забором казармы, на шоссе, продолжала гудеть и лязгать все прибывающая техника. Комбриг еще не успел принять окончательного решения, а в знакомом окне на первом этаже казармы, снова замахали белым флагом. Спрыгнули на землю и подошли к советской позиции уже знакомые подпоручик и усатый сопровождающий с белым лоскутом на сабле.
– Иванов! Кравченко! – крикнул Персов, – примите панов парламентеров. Лейтенанты приблизились к полякам, остановились и молча ждали.
– Пан полковник согласен сдать территорию казарм полка и все оружие, включая стрелковое, – начал подпоручик. – Но личный состав должен быть отпущен. Пан полковник дает слово офицера, что его солдаты больше не будут принимать участие в сопротивлении Красной Армии, а проследуют на запад, исключительно для войны с Германией.
– Мы не правомочны соглашаться на уступки, – покачал головой лейтенант. – Вам был поставлен ультиматум: или вы складываете оружие и сдаетесь в плен, или мы продолжаем боевые действия. Тем более, сами видите и слышите: наши войска все прибывают. Мы вас не обманули. Время ультиматума истекло.