Сидоренко со своим засадным подразделением все не возвращался, но лейтенант Карпенко почему-то был уверен, что засада отделенному командиру удалась и в нужный момент он даст о себе знать. Снова заработал второй, дальний пулемет, недавний соперник на дуэли. Лейтенант, правой рукой продолжая держать рукоятку своего оружия, левой поднес к глазам бинокль: верзила саблей больше не размахивал, за повернутым дулом к лесу пулеметом лежали двое в советских гимнастерках, трофей длинно и густо поливал опушку свинцом, не давая панам высунуться.
Лева Гороховский еще не успел догнать удиравших перед ним вглубь посадки красноармейцев, как впереди длинно заработали пулеметы. Он сбавил шаг и вскоре осторожно приблизился к открывающейся за кустами широкой прогалине. Отстрелявшиеся пулеметы замолкли. Через просветы в листве Лева, все еще сжимающий в руке липкую от чужой крови трофейную саблю, кое-как смог рассмотреть очередное безнаказанное избиение товарищей. Он увидел довольно улыбающийся пулеметный расчет, громко пшекающий и возящийся со своим смерть несущим механизмом; кучку пеших с карабинами в руках; конных и зеленую армейскую повозку. И результат их работы: усеянную неподвижными красноармейскими телами темную широкую полосу между этим, оказывается таким малюсеньким лесочком и следующим, на вид, гораздо бОльшим.
И что один Лева может поделать в такой ситуации? С одной только сабелькой в руке напасть сразу и на довольных безнаказанным расстрелом пулеметчиков, и на конных поляков, и на пеших с карабинами наизготовку? Добежать до них, может, он и успеет. Тут метров десять будет. Одного-двух, скорее всего, и срубить успеет. Но на открытом месте кто-нибудь непременно успеет его пристрелить: вон, у пеших панов карабины уже взяты на руку. Видать, и патроны уже в стволах – наших ребят, кто недостреленный, добивать приготовились.
Внезапно где-то слева от Левы грохнул недалекий залп. Следом защелкали разрозненные выстрелы. Донеслись слегка заглушенные расстоянием крики. Поляки у пулемета заволновались, что-то им не понравилось, что-то явно пошло не так; они повернули треногу пулемета левее, пригнулись и дали короткую очередь вдоль кромки леса. Первый номер подкрутил наводку и опять застрочил. Неожиданно для Левы, оттуда ответили – череда пыльных фонтанчиков легла в нескольких десятках метрах впереди пулемета – недолет (это, если по-артиллерийски). Опять длинно застрочили в отместку проклятые паны. Следующая ответная очередь прошла уже над поляками – перелет. Верхоконные не стали ждать случайной пули и порскнули вправо, от огня подальше, за близкую, как оказалось, окраину леса; за ними, нахлестывая коней, погнал армейскую повозку и заволновавшийся немолодой возница. Пешие паны с карабинами попадали на поле, где стояли, и пригнули головы.