– А я Гороховский. Лева.
Обмениваясь рукопожатием, Лева следил, чтобы не сжать сильно небольшую кисть невысокого автоматчика.
– Где получил? – завистливо кивнул Рязанцев на серебряную медаль.
– В Польше, – привычно ответил Гороховский.
– И я там был. Даже повоевать несколько раз пришлось. Но, по мнению начальства, видно, не отличился. Погоди, а где ты тогда «миролюбил»?
– В артиллерийском полку. В 45-й стрелковой дивизии.
– А я в мотострелковом полку 36-й легкотанковой бригады, мы, помнится, тогда с вами совместно и наступали.
– Точно!
– А это не ты, случайно, в уланскую засаду с отрядом на привале попал, и в рукопашной отличился?
– Если за Луцком, то я.
– Значит, ты. Мы тогда танковый батальон сопровождали. Позади вас шли. Я уже тогда отделенным командиром был. Как на вашу разгромленную колонну наткнулись – думали – все. Полный капут. Никого в живых не осталось. А вы, оказывается, еще и верх над панами взяли. Тогда ясно, за что тебя наградили. А потом, когда Владимир-Волынский брали, я тебя уже не видел.
– Из нашей полковой батареи я после того привала один живой и не раненный остался. Пушки наши клятые уланы все подорвали. Вот я временно в пехоту и перешел. Примкнул к хлопцам, с которыми в том бою близко сошелся, и поехал на их полуторке в головном дозоре. Вместе с бронеавтомобилями. На въезде в этот чертов Волынский нам тогда буквально за каждую баррикаду драться пришлось. А потом еще казармы артиллерийские брали.
– Казармы? Так мы тоже в этом участвовали. Погоди. Так это мы после вас во двор казарм через пролом в заборе зашли? Вы еще перед этим гаубицы захватили, что нас на шоссе долбили.
– Точно! – обрадовался Лева. Мы их захватили, а потом танки с вашей пехотой подошли. Ваш капитан-танкист, русочубый, тогда еще лейтенантом был. Он меня сейчас даже узнал.
– Гординский? Так мое отделение тогда его танковый взвод и прикрывало. Ты скажи, Лева, какая Земля круглая. Куда ни пойдешь – везде знакомого встретишь. То в Польше, то в Румынии.
– Я тебе, Леша, больше скажу. Командира взвода броневиков помнишь? Он почти все время впереди танкового батальона дозором шел.
– Помню. С такой редкой на Руси фамилией, как Иванов.
– А его водителя?
– Нет. Водителя не помню.
– Ну, рыжий такой веснушчатый парнишка.
– Нет. А почему спрашиваешь?
– Летчика у нас видел?
– В летном кожаном шлеме? Видел.
– Так он, оказывается, знаком с этим самым водителем. Земляки они. Представляешь? Друзья у них общие имеются. Вот это я понимаю, совпадение.
– Согласен.
– Слушай, Леша. А сейчас этот Иванов со своим водителем не с вами?