Я увидела у себя во дворе грязную «бэху» с мятым крылом, а рядом с ней аккуратный, чистый вишневый «Опель». Я заорала от ужаса и бросилась вперед, к подъезду. Из «бэхи» выскочил и бросился мне наперерез один из «шариков». У меня почти не было времени. Все мое преимущество было – курам на смех. Они ждали меня у подъезда, я увидела их с поворота. Я рванула прочь, на ходу набирая телефонный номер Геры, но не успела дозвониться адресату. Меня догнали, телефон был вырван из моих рук, брошен на асфальт, растоптан в яростном припадке, диком первобытном танце инстинкта. «Дерись или беги». «Шарик» схватил меня, он заломал мне руку – до боли, до искр из глаз, а когда я заорала, схватил меня за лицо ладонью так, что я еле-еле смогла дышать. Его ладонь пахла сигарным дымом и чем-то еще, незнакомым, неприятным.
Эти люди пришли, чтобы нас убить. Нас убить. Нас. Не меня, а нас. Кто приехал ко мне домой на аккуратном «Опеле» Игоря Апреля? Фаина? Фаина с Игорем? Фаина с Игорем и моими детьми?
Через секунду я оказалась на земле – вот ирония – снова лицом вниз, и с кем-то, кто удерживал меня, вдавив колено в мою спину. Я дергалась из последних сил, но все, что мне удалось, – это разглядеть, что мой «шарик» был смертельно напуган, его лицо искажала гримаса ужаса, и что у него было сильно, в кровь разбито лицо.
Глава девятнадцатая. Размер имеет значение
В этот момент я потеряла сознание.
Когда я снова нашла его, я сидела связанная, с каким-то куском грязной тряпки в качестве кляпа во рту, с жутким мешком на голове. Наверное, со стороны я напоминала киношных заложников террористов. Изнутри, из мешка, все выглядело иначе. Я была буквально раздавлена природным инстинктом, я не могла драться, я не могла убежать. Я хотела кричать и давилась собственной слюной.
– Тише там, – сказал кто-то мне, когда я попыталась освободиться. Бесполезные усилия. В машине было тесно, много людей. Полная «БМВ» «шариков». Я попыталась выровнять дыхание и успокоиться, чтобы не потерять сознание снова. Я представила себе полную комнату шариков – обычных воздушных шариков – и принялась их лопать. Они взрывались с характерным хлопком. Если держать мысли на привязи, то почти не страшно. И почти не хочется знать, куда мы едем.
– Не кури тут, – недовольно бросил кто-то, голос глухой, как будто издалека. Я не чувствовала запах дыма. Это, наверное, из-за мешка. Интересно, нас хоть кто-то хватится? Кто-нибудь сообщил полиции о нашем захвате? Соседи ведь должны были все видеть, все-таки я орала так, что любой бы выглянул в окно. Как резаная я орала. Наверняка полдома смотрело на то, как меня впечатывают в мерзлый февральский снег, как волокут к машине с мятым крылом, как я сопротивляюсь изо всех сил.