Я дернулась. Аделина была моим ночным кошмаром с тех пор, как мне исполнилось четырнадцать. Она отвечала за занятия в школе Танцующих леди, где девушек из бедных семей обучали искусству угождать мужчинам, быть услужливым куском мяса, который должен иметь товарный вид. «Спину прямо», «Не смотри господину в глаза», «Смейся любой шутке», «Веди себя, будто влюблена в него. Мужчины глупы и тщеславны» — наставления до сих пор звучали в ушах как удары хлыста.
— Никуда не пойду. — В голосе упрямство и обида, но я ничего не могла с собой поделать. — Думаю, будет достаточно, если вы отправитесь один.
— Я тоже так посчитал, потому и не хотел тебе сообщать. Но разве тебе не любопытно узнать, почему Аделина просила именно тебя прийти к ней? Возможно, это связано с твоей просьбой? Кто уговаривал принца закрыть квартал Красных Фонарей и запретить аристократам иметь младших жен?
Тяжело вздохнула. Откуда Роах мог узнать об этом? А Аделина? Да, я хотела, чтобы варварский обычай иметь по несколько жен остался в прошлом, чтобы дома порока навсегда закрыли свои двери, чтобы девочек прекратили обучать искусству соблазна с маленького возраста, а потом продавать их по достижении совершеннолетия.
— Почему вы об этом заговорили?
Роах поднялся, приблизился. Неужели снова замерз? Раньше он нуждался в моих объятьях, только когда начинал превращать все вокруг себя в лед. Граф погладил меня по щеке теплой ладонью, значит, его сила под контролем и не превращала его в Ледяного короля.
— Я очень сожалею, Маримар. Годы в школе Танцующих леди оставили раны в твоей душе. Я вижу это, более того, понимаю, каким напыщенным и самодовольным ублюдком показался тебе в день нашей встречи. Им я и был. Тебе неприятно вспоминать об этом месте и общаться с Аделиной. Но пойми, для многих девушек быть младшей женой или даже любовницей дворянина остается единственным способом выжить, получить положение в обществе, родить детей, которые получат права наследования. А если ты продолжишь настаивать на закрытии квартала Красных Фонарей, то совершишь большую ошибку. — Я фыркнула. Что за ошибку? — Давай встретимся с директрисой, узнаем, что от тебя хотят, выслушаем аргументы. Ты же не станешь прятаться, как неразумное дитя?
Вздернув подбородок, посмотрела в его льдистые глаза. Последняя фраза и сравнение меня с ребенком были откровенной провокацией, но от того она не стала менее действенной.
— Она хотела встретиться в школе…
Это был не вопрос. Я знала, что директриса желает увидеть нас там, потому что практически никогда не покидает места работы. Конечно, как и младшим женам, ей был запрещен вход во дворец, но от этого женщины не становились менее осведомленными в государственных делах. Я могла приказать Аделине явиться на аудиенцию, но это было бы мелочно, тем более что обратилась она не к Тавру, а к нам с графом.