А может, просто боялся, что снова все позабудет? Скорее всего…
– Я скоро вернусь, – пообещала она.
В кухонном секторе Беликова успела многое. Осушила стакан воды, подогрела молока для подопечного, закинула пару сообщений Пашке и одно – Асуми. На все про все ушло пять с половиной минут. Так что вернулась она быстро, как обещала.
– С детства теплого молока не пил, – сказал киборг, существующий на свете меньше месяца.
– Моя бабушка говорила, что это первое средство от плохих снов, – улыбнулась Рита, наблюдая, как жадно он пьет. Молоко было хорошее. Рязанское. Три с лишком процента жирности. Спецзаказ для космонавтов.
– Спасибо.
Над губами юнита остались белые усы. Повинуясь какому-то неведомому порыву, Маргарита протянула руку и стерла эти следы большим пальцем.
– Софи – это твоя невеста? – осторожно спросила она.
– Да, – ответил он так, что Рита сразу поняла: лучше его об этой Софи не спрашивать. По крайней мере, пока.
Да что же это за импульсы, которые такие горькие воспоминания продуцируют? Безобразие!
– Мне жаль, – прошептала Маргарита, хотя разум кричал, что никакой Софи не существует вовсе и жалеть не о чем.
Семь-два-семь уставился на нее долгим пристальным взглядом. Беликова ответила точно таким же. На несколько бесконечных секунд их окутала тишина, наполненная звуками фальшивой грозы.
Когда губы их оказались в опасной близости, киборг сглотнул и кадык его дернулся.
– То, что я хочу сделать сейчас, очень неправильно, – еле слышно прохрипел он, прожигая Маргариту потемневшими до черноты глазами. – Вы… понимаете меня, Рита?
Нет!
– Разумеется. – Она выдавила улыбку. – Спокойной ночи… э…
Беликова запнулась, а Семь-два-семь хмыкнул.
– Что ж, похоже, вы тоже не знаете моего имени… – Он обреченно вздохнул. – А я-то уж надеялся, что когда-нибудь вы все-таки произнесете его и… дадите мне хоть какую-то подсказку. А теперь придется сознаться – я не помню, как меня зовут. Какой позор, господи!
Он уронил голову на руки.
– Ничего. – Рита осторожно коснулась твердого плеча. – Такое бывает. Память восстановится… со временем.
– Правда? – Вспышка молнии вернула глазам юнита их истинный голубой цвет, и Маргарита замерла под пронзительным взглядом. Чистым, словно воды великого Байкала.
– Правда, – кивнула она, игнорируя визжащую совесть. – А теперь ложись спать. Утро вечера мудренее.
Глава 13
Что в имени тебе моем…
– Мне категорически не нравится эта затея, Белка, – нахмурился Павличенко и сложил руки на груди.
Рита ответила ему взглядом, полным наивного непонимания. Мол, с чего бы?
– Давно ли ты позабыла основы научной этики? – прошипел Паша, нависая над ней грозовой тучей. – Семь-два-семь должен оставаться для тебя предметом исследования. Им и только им. Дав ему имя, ты начнешь воспринимать его как… как…