– Предлагаю Джон Доу! – Павел бесцеремонно нарушил их тет-а-тет. – Так в саксонском праве неопознанные тела называют.
– Очаровательно, – выцедила Маргарита и злобно зыркнула на друга.
Тот состроил морду.
Однако Семьсот двадцать седьмой не заметил их переглядываний.
– Вам правда нравится, Рита? – спросил он с наивной серьезностью.
– Нравится? – Павличенко по-свойски обнял ее за плечи. – Да она просто в восторге! Пошли чай пить, пока не остыл.
– Любые мелочи играют роль, – со знанием дела заявил Пашка и подался вперед, чтобы прихватить очередную зефиринку. Третью по счету. – Пусть это, как ты говоришь, осколки, но и они важны.
Киборг, двадцать минут назад принявший имя Джон, сосредоточенно нахмурился. Закрыл глаза.
– У моей бабушки была собака с короткими лапами, – сказал он.
– Обалдеть можно, – выдохнул Павличенко. – Белка, ты фиксируешь?
– Почему вы все время называете госпожу Риту белкой? – озадаченно уставился на него Семь-два-семь.
– Т-товарища… – машинально поправил потомственный казак и растерянно моргнул.
– Это прозвище такое, – пришла Рита другу на помощь. – Это не обидно, Джон. Просто у меня фамилия – Беликова.
– Рита Беликова, – медленно повторил юнит. – Все равно не понимаю, при чем тут белки.
– Не бери в голову. – Беликова накрыла рукой ладонь подопечного. Жест вышел скорее интимным, чем дружеским. – Паша просто шутит. Лучше вспомни еще что-нибудь.
И он вспомнил.
И собаку с короткими лапами по прозвищу Багет. И то, что в детстве бабушка поила его на ночь теплым молоком. И школьную футбольную команду. И то, как он мечтал стать пиратом, но в итоге поступил в летное училище. Еще почему-то Джон вспомнил формулу сокращенного умножения, доказательство теоремы Пифагора, кучу всего из физики, пару сонетов Шекспира и даже один стих Есенина.
Только имени своего так и не вспомнил…
– Все это очень-очень интересно… – Павличенко задумчиво почесал нос. – А сны вам снятся?
– Да, – кивнул Джон. – Каждую ночь. Однако на утро все забывается, и я не могу ничего с этим поделать.
– Тогда попробуйте вот что! – Пашка вскочил. Приосанился. – Возьмите огрызок простого карандаша и обрывок бумаги. Перед сном положите под подушку и трижды повторите: «Голова на пуху, а сон – в руку».
Семьсот двадцать седьмой завис. Рита, впрочем, тоже. Но она отвисла первой.
– Доктор шутит, – пояснила она и украдкой покрутила пальцем у виска, сопроводив жест зверской рожей. – Он у нас такой озорник! Пойдем, Джон. – Беликова поднялась, схватила юнита за руку и потянула за собой. – Помнишь, я обещала тебе устроить экскурсию по базе? Сейчас самое время.