Шеф закипал. В таком настроении он был особенно мерзок. Циничен, жесток и абсолютно непредсказуем.
– Боюсь, у вас этот орган отсутствует напрочь, Лев Леонидович, – ледяным тоном произнесла Рита, подписывая себе смертный приговор.
– Даже не сомневайся.
– Я думала сердцем. – Она бесстрашно взглянула шефу в лицо. – Предполагаю, именно это вы собирались сказать.
Профессор смерил ее взглядом, полным колючего презрения.
– Жалость – удел слабаков, – сказал, словно плюнул. – Слава науке, я лишен этого порока. А ты, увы, нет. Я был о тебе лучшего мнения, Беликова. Это твой третий прокол, а правила одни для всех. Так что… ты знаешь, что делать. Документы и расчет получишь в отделе кадров. Челнок до Байконура завтра в три. Всего хорошего. Паша! За мной!
Левандовский проследовал к стене и открыл потайную дверь, о существовании которой Рита даже не подозревала. Павличенко раболепно рванул следом. По дороге казак бросил на Беликову полный раскаяния взгляд.
«Прости», – читалось в черных глазах.
Предатель!
Переборка сомкнулась за их спинами, и Маргарита осталась одна. Совсем одна, если не считать юнита.
– Джон… – тихо позвала она.
– Принять имя Джон в качестве позывного? – отозвался киборг, вытянувшись по стойке смирно.
И тут она не выдержала. Всхлипнула. Уселась на пол, обхватила колени руками и разрыдалась…
Глава 34
Синдром долгих прощаний
– Уйди, – холодно бросила Рита, не повернув головы, и аккуратно уместила книги в видавший виды чемодан. – Не хочу тебя видеть.
– Белка… – Павел мялся в дверях. – Я все могу объяснить.
– Не трудись. – Маргарита аккуратно сложила свитер и принялась за рубашки. – Ты хотел эту должность. Ты ее получил. Молодец.
– Он меня заставил! – взвился Павличенко. – Ты прекрасно знаешь шефа! Левандовский меня попросту вынудил!
Беликова повернулась и наградила казака свирепым взглядом:
– Ты предал меня.
– Я пытался тебя предупредить. – Паша опустил глаза. – Много раз пытался. Но шеф подключился к моему индивидуальному боту. Он слышал все, что я говорю, и видел все, что вижу…
– И как давно? – Маргарита скрестила руки на груди. – С самого начала?
– Нет, – мотнул головой Павличенко и нахмурился. – С того момента, как Джон очеловечился. Левандовский заставил меня следить за ним… и за тобой.
– Почему ты не отказался, Паша? Неужели из-за повышения?
– Нет, ну что ты! – вскинулся казак. – Уж точно не из-за этого!
– А из-за чего тогда?
Павел помрачнел.
– Левандовский угрожал мне. Сказал, если откажусь – он разрушит мою жизнь.
Беликова невесело усмехнулась:
– И ты без колебаний согласился разрушить мою. Хорош друг, ничего не скажешь!