Настя задумчиво посмотрела в окно, слова Глаши о любви все еще раздавались в ушах. Девушка вдруг с тоской подумала, о том количестве летних, и не только летних дней, когда она вынуждена будет выслушивать об амурных подвигах своего мужа, при этом каждый рассказчик будет находить Белову оправдание.
Заметив, что гостья расстроилась, Софья коснулась ее ладони, привлекая внимание.
– Возможно, я слегка шокировала вас, но будет лучше, если вы узнаете все от меня, нежели от заядлых придворных сплетников. В любом случае, полагаю, мой брат разберется с этим в ближайшее время…
Топот копыт, хлопанье дверей и громкий голос Григория Белова, спрашивавшего дома ли сестра, прервал ее. Настя бросила испуганный взгляд на двери, за которыми слышались шаги.
Преображенец стремительно вошел в гостиную. На это раз он был без положенного по ранжиру парика, светло-русые, коротко стриженые волосы топорщились от быстрой скачки в разные стороны, а звериные глаза задорно блестели.
– Софьюшка, я… – он осекся при виде невесты, затем недоверчиво улыбнулся. – Настя? Ты здесь что делаешь?
– Гринечка, твоя невеста приехала и привезла Сашеньке сушеных ягод, – хозяйка дома встала и чмокнула брата в щеку. – Я оставлю вас, занесу гостинец дочери и заодно распоряжусь по поводу обеда. Проша сегодня щи варила, твои любимые!
Горбунова быстро вышла, оставив Настю наедине с Григорием. Девушка смущенно опустила глаза, украдкой поглядывая на жениха. Тот подошел ближе, чуть наклонил голову набок, словно зверь:
– Ну, доброе утро?
– День уже, – тихо отозвалась Настя, смотря на его взъерошенные волосы и вспоминая тепло волчьего меха под пальцами.
– Верно. День, – Григорий сел рядом и осторожно накрыл рукой узкую девичью ладонь. – К сестре моей заехать решила?
– Ты против? – встрепенулась девушка.
Огромные серые глаза внимательно смотрели на преображенца. Ему вдруг захотелось обхватить лицо невесты ладонями и еще раз поцеловать. Сладко-сладко… Волк внутри застучал хвостом от нетерпения. Белову понадобилось несколько секунд, чтобы успокоить зверя.
– Что ты! – произнес преображенец как можно более спокойно. – Напротив, я признателен тебе за это. Софье в свое время досталось немало, так что доброе отношение она ценить умеет.
Настя лишь кивнула. Затем в комнате повисло неловкое молчание. Было слышно, как в столовой переговариваются слуги, накрывая на стол.
– Гриша, я тебя попросить хотела… – наконец набралась смелости девушка.
– Что? – погруженный в свои мысли, преображенец встрепенулся и тряхнул головой, вновь неуловимо напомнив волка.