Девушка выглядела встревоженной.
– Сказывать ничего никому не велено, на дорогах патрули да облавы, – предупредил Левшин.
– Ты Настю проводить сможешь?
– Нет. Меня тоже затребовали. Я ж тогда в первом патруле был.
Григорий кивнул и тронул коня, подъезжая к карете.
– Что случилось? – девушка вопросительно посмотрела на жениха.
В серых глазах плескалась тревога, и Белов замялся, не зная, что сказать. Пугать особо не хотелось, а врать не имело смысла.
– Да так, по службе надобно отлучиться. Езжай к дому, – не дожидаясь ответа, Григорий выслал коня вперед и помчался по дороге, умело огибая экипажи и одиночных всадников.
Левшин последовал за ним, и вскоре оба скрылись в клубах пыли.
– Ишь, понеслись, торопыги, – сплюнул Петр на землю и, кряхтя, полез на козлы. – Цветы, небось, тоже командиру повезли?
– Езжай уже! – одернула его Настя.
От замечания слуги настроение упало. Кому мог понадобиться букет полевых колокольчиков, оставалось лишь гадать, но уж явно подполковник Бутурлин не оценил бы подобный жест от подчиненного.
– Мы еще долго здесь стоять будем? – резко одернула Настя Петра. Тот нахмурился, но промолчал, лишь подстегнул лошадь, которой и так порядком надоело стоят на месте.
Бутурлин ждал Григория у небольшого пруда, созданного из полноводного ручья, чтобы питать водой фонтаны Нижнего парка. Подполковник, заложив руки за спину, хмуро прохаживался вдоль берега. Мохнатые брови нависли над пронзительными зелеными глазами. Левшин всегда удивлялся, отчего у подполковника глаза не как у зверя, и несколько раз даже спрашивал друга. Тот отшучивался, но большей частью молчал.
Неподалеку от сердито расхаживающего командира расположился взвод солдат. Они составили ружья штыками вверх и сидели на траве, играя в карты. Два офицера-преображенца стояли у дерева, тревожно посматривая на Бутурлина и гадая, падет ли гнев командира на их головы, или же Белова все-таки сыщут.
Дробный топот копыт возвестил, что офицерам можно расслабиться. Белов в сопровождении Левшина подлетел к подполковнику, еще на ходу спрыгнул и кинул поводья другу. Голубые колокольчики посыпались на землю.
– Александр Борисович, – преображенец подбежал к командиру.
– Белов, где тебя черти носят? – рыкнул тот. – Битый час жду!
– Виноват! К сестре ездил!
– К сестре, – протянул Бутурлин, выразительно смотря на голубые цветы, растоптанные конскими копытами. – Видно там у тебя медом намазано.
– Борщами да расстегаями, Александр Борисович! – хохотнул Левшин, спешиваясь со своего гнедого. – А в обед еще и водочки подадут!