– Знал бы, думаешь, стал бы с тобой здесь шептаться? – хмыкнул подполковник. – Сразу бы к Шувалову пошел или к самой государыне.
Белов кивнул. Действительно, доказательств ни у кого из них не было. Граф Шувалов в лучшем случае просто высмеет, да и не станет начальник Тайной канцелярии заниматься гибелью крестьян, коих в Питерсбурхе и окрестностях тьма тьмущая.
– Что от меня нужно? – решение было принято моментально.
Бутурлин внимательно посмотрел на преображенца. Чем-то этот волк напоминал его в молодости, на него можно было положиться, и подполковник рискнул.
– Гриша, найти их надо.
– Кого?
– Того, кто стоит за этим.
– Александр Борисович, Гриша у нас не Тайная канцелярия, – возмутился Левшин.
– Зато он запах зверя знает! – отмахнулся подполковник и вновь взглянул на молодого офицера. – Богом молю, найди. Иначе всем нам плохо придется.
Белов кивнул.
– Можете забирать и увозить тело, – распорядился Бутурлин дежурным офицерам, садясь на подведенного ему коня. – Белов, Левшин, за мной!
Не дожидаясь, пока друзья вскочат на лошадей, подполковник пустил своего коня вперед.
Обратно возвращались молча. Даже Левшин не балагурил, как обычно.
Скакали напрямик, заставляя людей в страхе разбегаться. Одна из крестьянок уронила корзину и не успела даже запричитать о потере, когда Левшин в самый последний момент заставил своего коня просто перескочить рассыпавшиеся яблоки.
Бутурлин остановился перед зданием «Красного кабачка», сунул поводья подбежавшему мальчишке и прошел внутрь. Белов и Левшин последовали за ним.
Народу было немного, но Белов все равно поморщился. Запах алкоголя, табачного дыма, перегара и потных тел ударил в нос, заставляя чихнуть. Гвардеец поймал себя на том, что раньше он легко заходил в кабак, совершенно не задумываясь о какофонии звуков и ужасной вони, так и бьющей в нос. Теперь же хотелось задержать дыхание, а еще лучше – убраться отсюда восвояси. Волк внутри почуяв мысли хозяина завилял хвостом и оглянулся на дверь.
В очередной раз приструнив зверя, Григорий последовал за подполковником в самый дальний угол, который тот выбрал специально: стол там стоял чуть в отдалении от остальных, и чтобы подслушать разговор, надо было пройти весь зал. Бутурлин любил беседовать именно так.
Молоденькая подавальщица, из новеньких, подбежала, кокетливо взмахнула ресницами, протерла стол, наклоняясь так низко, что полная грудь буквально вываливалась из выреза платья.
– Пива принеси, – приказал Бутурлин, скользнув равнодушным взглядом по старательно выпячиваемым прелестям девицы. Та обиженно надула губы и направилась к барной стойке, на всякий случай призывно покачивая полными бедрами. Впрочем, усилия были напрасными.