Уже проходя мимо цветников внутреннего двора, Белов заметил, что караулы его полка в парке и на подступах к Монтплезиру были усилены семеновцами.
Григорий нахмурился, но у Рассумовского ничего спрашивать не стал.
Вместе с фаворитом он зашел в услужливо распахнутые лакеями двери и оказался в Парадном зале, некогда нежно любимом Петром Великим.
Преображенец часто бывал в Монтплезире и раньше, поэтому даже не обратил внимания ни на дубовые панели, закрывающие стены от черно-белого блестящего мраморного пола до расписного потолка, плафон которого поддерживали парные алебастровые фигуры, олицетворяющие времена года.
Рассумовский остановился посередине зала и громко потребовал кого-нибудь из фрейлин. Из дверей показалась девица, в которой Белов узнал Лизетту – Настину соседку по комнате. При виде фаворита государыни фрейлина слегка смутилась, но тут же браво отрапортовала, что императрица еще в постели.
– Скажи государыне, что здесь Григорий Белов и у него срочное дело, – приказал Рассумовский.
– А про вас, Лексей Григорьевич?
– А это как хочешь, – добродушно отмахнулся он, – хотя упомяни, может, завтракать со мной изволит!
Лизетта кивнула и удалилась. Рассумовский сел в кресло. От нечего делать, преображенец прошелся по залу. Батальные картины холланских мастеров были развешаны по стенам. Григорий знал их расположение наизусть, поэтому разглядывать не стал, а оперся плечом на раму огромного окна, разглядывая очертания Котлина – форта, точно замок закрывающего залив для входа вражьих судов.
За спиной раздались легкие шаги. Лизетта снова показалась в зале.
– Белов, государыня изволит принять вас. Идемте! Алексей Григорьевич, вас просили подождать!
Вслед за фрейлиной гвардеец прошел в соседнюю комнату, прозванную морским кабинетом.
Елисавета Петровна была уже там. В утреннем наряде из розового шелка и кипенно-белого кружева, она сидела в резном кресле, на спинке которого был изображен герб Российской империи и вензель Петра Великого.
Неприпудренные рыжеватые волосы императрицы ярко выделялись в сравнении с темными дубовыми панелями стен.
– Ну что, Белов, зачастил ты ко мне с докладами… – приветливо обратилась к нему государыня. – С чем на этот раз?
– Дело серьезное, – Белов взглянул в сторону Лизетты, которая делала вид, что не вслушивается в разговор. Улыбка слетела с лица Елисаветы Петровны.
– Вон пошла, – распорядилась она фрейлине. Девушка послушно скользнула за дверь.
– Что случилось?
– Александра Борисовича отравили, – Белов коротко пересказал все события утра.
По мере рассказа Елисавета Петровна хмурилась все больше. Когда Григорий замолчал, она встала и прошлась по кабинету, покусывая нижнюю губу, как делала по обыкновению, когда глубоко задумывалась.