– Нет. Предложить вам продать мне вашу девку… Глашу, кажется… Думаю, в сложившейся ситуации деньги не будут вам лишними.
Девушка усмехнулась и покачала головой. В этом был весь Волков: сначала попытаться запугать, потом, если не удалось – подкупить.
– Мне не надобно ваших денег, Михаил Евстафьевич, – с достоинством произнесла она. – Я теперь служу государыне и мне положено жалование, как и всем её фрейлинам. Что же касается моей Глаши, советую вам забыть о ней. Простите, мне пора идти.
Не дожидаясь ответа, она прошла в дом, закрыла дверь и лишь тогда, прижавшись к полированному дереву спиной, выдохнула. Девушка не сколько боялась своего соседа, сколько не желала с ним общаться. К тому же она искренне опасалась, что Волков способен выкрасть Глашу, и тогда девку никто не найдет.
Настя задумалась. Самым простым было бы рассказать все Белову, но она не желала вешать на жениха свои проблемы, достаточно уже и того участия, которое Григорий принимал в её судьбе. А ведь были еще и колокольчики, которые он собирал кому-то по дороге в Питерсхофф.
При воспоминании о цветах, Настасью вновь охватила обида. Умом девушка понимала, что не имеет права чинить препятствий преображенцу, но легче от этого не становилось.
За размышлениями девушка пропустила звуки шагов, и опомнилась лишь когда дверь с силой толкнули, створка распахнулась, откинув Настю к стене, и на пороге показалась Дарья. В руках у нее была корзинка, накрытая платком.
– Насть, ты чего дверь держала? – изумилась фрейлина.
– Да вот, задумалась, – отмахнулась та. – А ты откуда?
– На рынок ходила, – Дарья продемонстрировала корзинку. – покупать куриные фрукты.
– Что? – воскликнула Настя.
Соседка звонко рассмеялась.
– Яйца куриные, – пояснила она, проходя к себе в комнату и ставя корзинку на стол. – При дворе не комильфо употреблять столь грубые выражения, вот и называем их «куриные фрукты», а утиные яйца – «утиные фрукты», а вот мужские… – Дарья многозначительно помолчала, лукаво посматривая на смутившуюся Настю, – а вот мужские только по латыни – тестикулы! Ибо они – свидетели мужественности! Так что, Настенька, запомни и не оплошай!
Фрейлина вновь рассмеялась.
– Говоришь, словно я буду с кем-то эти самые тестикулы обсуждать, – проворчала та.
– Будешь, не будешь, а услышишь непременно! Сама знаешь, какие у нас во дворце порядки! – вздохнула Дарья с грустью смотря в окно. – Иногда думаю, сидела бы лучше в имении, в нищете, вышла бы замуж за такого же нищего соседа…
При упоминании о соседе, мысли Насти вернулись к Волкову. Даша пытливо взглянула на подругу.