Девушка обернулась. Слуги Долгорукого спешили к ней, самого Дмитрия нигде не было видно.
Понимая, что убегать бесполезно, Настя вскинула руки. Сила ударила в дорожку, вздымая гальку перед преследователями. На земле образовалась трещина, которая мгновенно начала разрастаться. Слуги невольно попятились, истово крестясь.
– Ни шагу дальше, – предупредила ведьма. В тишине парка голос звучал мрачно. – Или поплатитесь жизнью!
Мужики переглянулись. Один из них пожал плечами, словно говоря второму, что умрут они в любом случае, после чего оба вновь шагнули к девушке.
Языки пламени тут же взвились вокруг преследователей, преграждая дорогу. Те попадали на колени. Настя с горьким сожалением посмотрела на изуродованных, немых и все равно верно служащих тому, кто измывался над ними, людей. Махнула рукой, поднимая огонь выше, так, чтобы не было видно перепуганных лиц, и побежала дальше, справедливо опасаясь преследований самого Дмитрия Долгорукого.
Встретившийся девушке караул состоял из солдат Семеновского полка. Полагая, что оба брата замешаны в заговоре, Настя не стала обращаться к ним за помощью и поспешила дальше, провожаемая удивленными взглядами.
У самого дворца тоже было тихо. Тем не менее, в саду было поло народу: придворные, не допущенные в небольшой дворец, прогуливались вокруг, делая вид, что любуются цветами на клумбах, а на самом деле прислушивались к каждому шороху, раздающемуся из окон Монтплезира.
Скамейки-шутихи, установленные еще Петром Великим, пустовали, из камней около них едва заметными струйками била вода.
В жаркое время кавалеры и дамы развлекались тем, что пытались проскочить по камням, пока струи не ударяли вверх, окатывая хохочущих людей. Сейчас шутихи обходили стороной из опасения разбудить государыню и навлечь на себя царственный гнев.
Настя задумчиво рассматривала случайных прохожих, гадая, кто из них может быть вовлечен в заговор Долгорукого. Понимая, что любой, следовательно доверять никому нельзя, девушка направилась ко входу во дворец.
Уже у самых дверей дорогу ей преградил Белов-старший.
– Здесь тебе больше делать нечего! – мрачно заявил он.
– Мне к государыне надо! – возразила Настя.
– Уже не надо. Как невеста ты исключена из фрейлинского списка!
– Что? – от такого девушка даже задохнулась. – Как вас понимать?
– А так и понимай: нечего тебе во фрейлинах делать, только государыню позорить! Идем! – Петр Григорьевич крепко сжал руку девушки и увлек за собой.
– Отпустите, – потребовала она, пытаясь вырваться, но тонкие пальцы мужчины крепко сжимали локоть.