Гнедой рванул вперед, лука седла больно врезалась в живот, и Настя прикусила губу, сдерживая стон.
– Остановите их! – неслось вслед беглецам.
Кавалерист пригнулся к шее коня, удерживая болтающуюся, точно османская пленница поперек седла Настю. В два прыжка гнедой вылетел за ворота и помчался по дороге, звонко стуча копытами по истоптанной земле.
Дышать вдруг стало легче, точно тяжелый груз свалился с плеч, Настя ощутила, как к ней возвращается Сила. Лука седла болезненно врезалась в ребра, и девушка вскрикнула. Левшин бросил поводья, подхватывая её за талию и ловко приподнимая.
Ведьма замерла, в какой-то момент ей показалась, что она свалится под копыта коня, но измайловец легко удержал ее, сажая перед собой в седло.
Молния сверкнула совсем рядом. Гнедой лишь прянул ушами, еще больше вытягивая шею и устремляясь вперед. Повернув голову, девушка заметила, что привратница вскинула руки, намереваясь еще раз ударить магией.
Медлить было нельзя. Молнии сверкали одна за другой, Настя отражала их, но делать это на скаку было очень тяжело. Из ворот монастыря вылетело несколько всадников. Наемные работники, что помогали монахиням с тяжелой мужской работой, решили устроить погоню. Один из них вытянул руку, прицеливаясь.
Настя обмерла. Против пуль, особенно серебряных она была бессильна. Внезапно вспомнился Питерсхофф и незадачливые слуги Долгорукого. Девушка усмехнулась, Сила сорвалась с пальцев, упала на землю, огненной стеной преграждая дорогу.
За пламенем послышались крики, ржание лошадей. Огонь полыхал все ярче и ярче. Судя по всему, его пытались потушить, но все попытки лишь раззадоривали ведьмовское пламя. Вскоре белые стены просто исчезли за огненной завесой.
В любое другое время Настя бы беспокоилась по поводу пожара в монастыре, но сейчас злость победила, и девушка ничуть не раскаивалась в содеянном. Единственное, что ее беспокоило – монахини наверняка пожалуются государыне. Оставалось лишь гадать, что решит Елисавета Петровна.
Подчиняясь всаднику, гнедой тем временем сбавил темп и свернул с колеи на едва заметную тропинку. Левшин подождал, пока дорога к скиту окончательно скроется за деревьями, перевел коня на шаг и опустил повод, давая животному вытянуть шею и отдышаться.
– Так быстрее будет, там дорога петлю закладывает, – пояснил он девушке, будто она спрашивала о чем.
Настя лишь кивнула. Теперь, когда опасность осталась позади, девушку запоздало охватила нервная дрожь. Она обхватила себя руками, пытаясь успокоиться. Кошмарные воспоминания о том, как привратница легко выкачивала Силу, не давали покоя, и ведьма уже несколько раз украдкой проверяла, искрят ли пальцы.