– Я бы и пошел, – вдруг признался Белов. – Александр Борисович не дал. А ведь Иван мне жизнь спас. И потом выхаживал… я б его денщиком к себе, но двух не положено, не гнать же Ваську?
Он бросил хмурый взгляд на девушку, и вздохнул, заметив ее усталый вид.
– Ладно, тебе это все равно… пойдем, провожу.
– Не надо, – Настя сказала это резко.
Последние слова задели девушку больше, чем она ожидала. Белов явно давал понять, что его жизнь её не касается. Значит и Настя не станет навязываться в попутчицы жениху.
– Тебя Васька внизу ждет, – тихо сказала она и направилась к лестнице.
Белов так и остался стоять на валу, хмуро глядя на волнующееся море. Волк в душе бесновался и порывался кинуться следом за невестой. Усмирив зверя, Григорий быстро сбежал по пологому склону насыпи и, увидев своего денщика, не задумываясь, въехал кулаком в ухо. Тот упал.
– Григорий Петрович! Живой! – рукой Васька прикрыл лицо, опасаясь второго удара, но преображенец лишь мрачно посмотрел на слугу.
– Понял за что?
– Понял, все понял, – затараторил тот.
– Ни черта ты не понял! – усмехнулся Белов. Злость поутихла. – Ты к Анастасии Платоновне зачем пошел?
– Так это… – поняв, что бить больше не будут, Васька распрямился и одернул мундир. – Мне Петр, слуга её, сказал. Пойдем, говорит, поспрошаем, Настасья Платоновна ведь тоже во дворце была… может, знает что…
– Еще раз её потревожишь – убью, – тихо, но решительно произнес Григорий.
– Понял, не дурак, – кивнул Васька. – Хотя зря вы так с ней. Девушка-то хорошая.
– Васька…
– Помню. Убьете.
Белов взглянул на слугу, старательно делавшего придурковатый вид, махнул рукой и направился к казармам.
Вопреки предположениям жениха, Настя не пошла к дому, а потребовала от Петра отвести её к лазарету.
– Настасья, ты чего это удумала? – как всегда, когда они были наедине, слуга перешел на «ты».
– Дело у меня там, – девушка отвечала уклончиво, прекрасно зная, что скажи она правду, Петр будет её отговаривать. Но слуга и сам догадался.
– Ты Ивана лечить собралась?
– Коли и собралась, – Настя с вызовом посмотрела на мужика. – Не твое это дело!
– Конечно не мое! Как что сделать, так не мое, а как следы заметать, так «Петр, голубчик, помоги»?
– Будет тебе, – Настя попыталась сказать это твердо, но не получилось.
Вспомнилось, как года три назад, когда сила лишь начинала просыпаться, Настя нашла в лесу крестьянку. Она была не из их имения, там девушка знала всех наперечет.
Одетая в одну рубаху, женщина лежала поперек тропинки, на теле не было живого места. Рубцы от удара кнута чередовались с ожогами. Губы разбиты в кровь, а один глаз заплыл. На запястьях и на щиколотках виднелись следы от веревок.