– А ты сперва съезди проверь, не сожгли ли его снова! – кричит в ответ Гжесь.
Люди начинают смеяться, даже отец улыбается.
– Видите, со мной мой сын, мой сын и его жена, – отец показывает на меня, протягивает ко мне руку, зовет, чтобы я встал рядом. Я встаю рядом. Отец кладет мне руку на плечо. Теперь все смотрят на меня, а я пытаюсь сбежать от этих взглядов, смотрю себе под ноги.
В доме по ту сторону улицы горят уже почти все окна. Отец снова начинает говорить, не снимая ладони с моего плеча. Ладонь у него холодная и твердая, мне не впервые кажется, что она отлита из металла.
– Слушайте, мой сын написал когда-то книжку о Зыборке. Может, помните ее, – говорит отец. – Может, помните ее. В этой книге были дурные вещи о нашем городе. Дурные вещи, которые разошлись по всей Польше. Помню одну фразу из этой книжки. Помню ее. О зле, что спрятано под тротуаром, под улицами, под землей. О зле, которое сидит там и ждет, и время от времени оно выходит на поверхность, чтобы сделать свое дело.
Я удивлен, что отец запомнил хотя бы одно предложение из моей книжки, удивлен настолько, что на миг забываю обо всем остальном.
– И я был на него зол, скажу вам так, – говорит он теперь с истовостью настоящего политика, его собственные слова распухают в нем, не помещаются в горле, в грудной клетке. – Я был очень зол. Как он мог так опустить мой город? Наш город, в котором мы все живем, существуем, неважно, сколько людей отсюда выехали.
Вижу, что он посверкивает, что сотни капелек блестящего пота появляются на его выбритом черепе.
– Но теперь мне кажется, что Миколай был прав, – говорит отец. – Тут есть зло. Тут, среди нас. Оно есть и хочет нас заразить. Превратить в стадо больных коров. Вот чего хочет это зло. Чтобы мы молча ходили в навозе, на все соглашались. Чтобы мы были такими же злыми, как это зло, но – глупее. Чтобы нами можно было управлять.
Люди рукоплещут еще сильнее. Пустые пластиковые стаканчики падают на землю один за другим.
Я вижу, как Винницкий разговаривает по рации, вижу, как в нашем направлении едет еще одна машина. Только когда она подъезжает ближе, я замечаю, что это большой, новый темно-синий «рэндж ровер», машина, которая стоит примерно столько же, сколько замок в Зыборке.
– Вот только это зло – оно не под землей. Оно за теми деревьями, – отец показывает вход в ресторан.
Винницкий, нервничая, смотрит в сторону, откуда они прибыли, словно ожидая подмоги. Из «рэндж ровера» выходит несколько мужчин. Кто-то из людей оглядывается на них. Издалека мужчины выглядят так, будто собрались на маскарад: длинные плащи, шляпы, один держит в руках трость. Некоторое время они совершенно ничего не делают.