Ну а после выяснилось, что в тот вечер Фини заснула на целый месяц. Как ее только ни будили, все было бесполезно; даже ведро холодной воды, тайком принесенное старшим братом, не дало никакого результата, кроме серьезной взбучки от мамы.
Никто не мог понять, что происходит с девочкой. Врачи, которых вновь приглашали одного за другим, повторяли: «Фини абсолютно здорова. Дыхание ровное, пульс не учащенный, температура в норме. Девочка не теряет вес и прекрасно выглядит, даже румянец на щеках, словно она только что хорошо прогулялась». Когда Фини наконец проснулась, ей снова пришлось обойти всех докторов, которые опять подтвердили, что с ней все в порядке.
После этого Фини засыпала надолго еще несколько раз. Обычно это длилось неделю-две, и всегда ей снились очень яркие сны: вот она летает на своих собственных белых крыльях, вот плавает в морских глубинах среди коралловых рифов и разноцветных рыб или водит трамвай в пустом, заброшенном городе, где живут только коты и говорящие деревья.
Но самое удивительное, что в этих снах ей была подвластна любая магия! Стоило Фини что-то представить – что угодно, – и это сразу появлялось перед ней, будь то чашка чая, огромный торт, зеркальце, книга, воздушный шар, кресло или даже карета, запряженная четверкой лошадей. Да что там, однажды Фини смогла создать целый замок! С башнями, крепостной стеной и подъездными воротами. Но он продержался недолго: неизвестно почему хлынул сильный дождь, и замок размылся, словно был нарисован на бумаге. Что-то подобное происходило и с другими выдумками – их разрушали то дождь, то огонь, то ветер, а если Фини пыталась сотворить что-то глобальное – подвесной мост между горами или огромное фиолетовое солнце, – то ее вообще выкидывало из сновидения, и она просыпалась. Впрочем, Фини совершенно не огорчалась и продолжала свои эксперименты, и с каждым разом «сонные» фантазии становились все более четкими и осязаемыми.
К немалому удивлению Фини, ей почти не снились кошмары. Только иногда где-то на самом горизонте своих волшебных снов она замечала нечто темное, медленно движущееся, похожее на морские волны, раз за разом накатывающие на берег, подступающие все ближе. Фини ощущала тревогу, словно это было нечто невероятно страшное, неумолимое… То, что обязательно придет и поглотит, накроет с головой! Но жуткая чернота так и оставалась вдали, и вскоре девочка перестала обращать на нее внимание.
Конечно, Фини хотелось поделиться с близкими своими удивительными открытиями. Но как только она начинала рассказывать о «долгих снах», у папы как-то странно каменело лицо, а у мамы появлялись на глазах слезы. Сестра Элла раздраженно поджимала губы, но принимала отстраненный вид, а вот красноречивый взгляд брата говорил о многом. Ну а когда в школе поползли слухи, что она стала «немного того» после своих летаргических снов, Фини и вовсе замолчала. Только иногда делилась некоторыми впечатлениями с тетей Лиз, потому что мамина сестра очень любила разгадывать сны и даже вела свой личный сонник.