Муландер встал и положил пистолет в нагрудную кобуру.
— Ты в курсе, что у него хватило наглости вызвать меня в свой загородный дом и предъявить кучу фотографий, на которых были я и Инга? Вот тут точно можно сказать, что у него что-то пошло не так. В этом была его большая ошибка. Надумал следить за мной! Как будто он вообще имел хоть какое-то отношение к моей жизни. Как будто он сам не трахал все, что движется, во время всех своих путешествий.
Муландер покачал головой, ему пришлось немного успокоиться, прежде чем он смог продолжить:
— Он даже пытался заставить меня развестись и уйти от Гертруды. Если я не сделаю этого, то он обещал все ей рассказать. Я просто пришел в бешенство и пырнул его кухонным ножом.
Фабиан хотел что-то сказать, но его собеседник сделал упреждающий жест рукой.
— Я точно знаю, о чем ты думаешь, и в каком-то смысле ты прав. Конечно, это было слишком. Но, оглядываясь назад, я не чувствую даже ни малейшей тени сожаления. И знаешь, что? — Он наклонился таким образом, что оказался лицом к лицу с Фабианом. — Я убежден, что на моем месте ты рассуждал бы точно так же. Эйнар Стенсон был редким козлом. С первого взгляда понять это было невозможно, но за его приятной дружелюбной улыбкой скрывалось весьма поганое нутро. Это было нечто, скажу я тебе. — Он поднялся, повернулся к Фабиану спиной, подошел к ванне и передвинул насадку для душа так, чтобы вода текла на новое место. Затем он потянулся к одному из трех кабелей, которые были прикреплены к ванне.
Может быть, именно сейчас у него был шанс. Именно сейчас, когда Муландер стоял к нему спиной, занятый этими кабелями. Мысль была сформулирована как вопрос, но решение уже было принято, и он бросился на пол и принялся изо всех сил колотить по полу табуреткой, привязанной к ногам, снова и снова.
Краем глаза он заметил, как Муландер обернулся. Может быть, он еще и схватил пистолет. Фабиан не мог этого увидеть, да это и не имело значения. Ему нужно было продолжать пытаться разбить табуретку об пол. Если ему удастся ее сломать, то он сможет сбить Муландера с ног и добраться до подъезда.
Но табурет не поддавался, а Муландер быстро навалился на него и заставил отказаться от идеи избавиться от табурета.
— Взять хотя бы Гертруду, — продолжал Ингвар, кивнув Фабиану, чтобы он снова сел. — Ее он начал унижать с того самого дня, когда она встретила меня. Он обращался с ней как с воздухом. О том, как он со мной обращался, даже и говорить не стоит, хотя я все равно вел себя так, как подобает идеальному зятю. Я делал все, о чем он просил.