Насколько он помнил, Муландер ни разу не упомянул фамилию Стуббс за время их разговора, и этому могло быть несколько причин. Возможно, он не хотел показывать, как много знает. Возможно, у него был совершенно другой план, как позаботиться о ней. В лучшем случае он и понятия не имел, что она тоже замешана во всем этом, к тому же Фабиан надеялся, что Ингвар ничего не знает о лодке Эльвина.
В любом случае ему придется связаться с ней и рассказать, что произошло, и вместе им нужно будет проанализировать ситуацию и договориться о мерах, которые необходимо принять. Нужно ли будет еще раз перевезти лодку Эльвина? Могут ли они продолжать общаться по тому же номеру телефона или нужно купить новую симку?
Кроме того, им нужно было разработать план, как выяснить, где Муландер скрывает все собранные с мест преступления улики. Без них Милвох будет выпущен на свободу. Вопрос заключался в том, будет ли он вообще привлечен к уголовной ответственности, если они не смогут доказать связь между ним и различными убийствами, за исключением решений костей. Конечно, были некоторые инциденты, указывающие на него. Но, по сути, все обвинение должно было строиться именно на уликах, собранных Муландером и его командой. Без них все будет тщетно.
Дом спал и не издавал никаких громких звуков, кроме тихой работы вентиляции.
Чтобы не разбудить Соню и Матильду, он разделся в прихожей. Когда он снял рубашку, то обнаружил на ней небольшое кровавое пятно в районе спины. В тот же момент он понял, что у него чешется в определенном месте между лопатками, и чем больше он думал об этом, тем сильнее чесалось.
Может быть, чесалось там, куда Ингвар ввел шприц при эпидуральной анестезии, сейчас анестетик почти перестал действовать. Но это было совсем не то место, куда был сделан укол, а намного ниже. Во всяком случае, ему казалось, что все именно так, если, конечно, он мог положиться на свою память. Это также может быть просто укус насекомого. В конце концов, он несколько часов проспал под открытым небом.
Он попытался добраться до того места, где чешется, но дотянуться не удалось, и, сдавшись, он сел на табуретку, чтобы не потерять равновесие, и стал снимать ботинки и брюки. Затем прошел в глубь дома с мобильным телефоном в руке и поднялся по лестнице.
Ему все еще нужно было держаться за перила, хотя шатало его уже гораздо меньше. Побочным эффектом было то, что боль от удара в бедро стала усиливаться, и что бы это ни было у него между лопатками, оно чесалось все больше и больше. Ему совсем не хотелось этого делать, но все равно придется разбудить Соню и попросить ее посмотреть, что там такое.