— Ну, что я говорил? — крикнул капитан за рулем и снизил скорость. — Нога никогда меня не подводит. Действительно, никогда.
Фабиан кивнул и поднял большой палец вверх, даже не успев задуматься, есть ли какое-то научное объяснение тому, как это работает, когда из вязкого тумана вдруг вынырнула парусная лодка с опущенными парусами.
Лодка с характерной темно-синей полосой «Халлберг Расси» по бокам бесшумно покачивалась на длинных пологих волнах, и даже если не знать, что произошло, это все равно было зрелище, которое всем своим видом выражало — здесь что-то не так.
Густые полосы тумана проплывали мимо, как большие плавающие ватные шарики серых оттенков, из-за чего все цвета исчезали, а парусник иногда полностью размывался на фоне тумана.
Он казался грязным, грот и генуя тащились прямо по воде. Кроме того, не был убран гик, двигавшийся взад-вперед в такт волнам. Никаких признаков жизни видно не было, и кроме гика и незакрепленного кранца, который катался по палубе, на борту ничего не шевелилось.
Когда до парусника оставалось всего двадцать метров, он сделал знак капитану, чтобы тот медленно сделал один оборот вокруг яхты, которая с другой стороны оказалась значительно более грязной. Он снова поднес бинокль к глазам и ясно увидел, что грязь состояла из липких темно-красных отпечатков, которые в некоторых местах даже превратились в жидкость, которая растеклась по корпусу лодки.
Понтус Милвох ни на каких условиях не соглашался позволить обстоятельствам омрачить выбор костей. Несмотря ни на что, он не только выжил, но и сумел найти, догнать парусник и устроить еще одну безжалостную резню, убив совершенно невинных людей.
Он сделал это с такой злобой, которая, казалось, не знала границ. Бессмысленность была просто безграничной. Фабиану стало тяжело дышать под тяжестью осознания того, что здесь произошло, и впервые за все время он спросил себя: как долго еще сможет выдерживать такое? Какова была цена его сил?
Еще пять минут назад они могли бы сдаться и вернуться с пустыми руками. Они могли бы обвинить во всем густой туман, и никто и бровью бы не повел. Но было слишком поздно, и больше никаких звонков от Тувессон о новом положении телефона Франка Шэппа к северу не поступит. Ему придется подняться на борт и провести быстрый осмотр, а затем сделать все, чтобы они могли отбуксировать парусник в порт.
Движение в одном из окон было почти незаметным. Но оно было, в этом он уверен. Что-то шевельнулось там, внутри. Он обернулся, чтобы посмотреть, обратил ли на это внимание начальник порта, но встретил только пустой взгляд, который смотрел прямо мимо него.