По левому борту была бухта Лахольм. Они направлялись на юг в сторону Халландс Ведерё, за пределы полуострова Бьяре. Видимость можно было охарактеризовать как среднюю, стояло почти что безветрие. И все же лодка плыла вперед по воде, а волны от вчерашних ветров были гладкими и почти зеркально прозрачными, но прежде всего высокими и глубокими. Он мог бы страдать от морской болезни, но был так сосредоточен на анализе увиденного в бинокль, что ничего не чувствовал. То тут, то там появлялись одиночные грузовые суда, маленькие, как спичечные коробки. То и дело мимо проносились скоростные катера, резко контрастирующие с парусниками, которые покачивались на волнах в ожидании вечернего бриза, словно скудно разбросанные крошки на гигантской клеенке.
Область, которую Муландер определил с помощью триангуляции, была основана только на двух разных вышках сотовой связи. Одна из них располагалась в Торекове, а вторая — на острове Халландс Ведерё, который с его самой высокой точкой чуть более десяти метров над уровнем моря почти не был виден в дымке. Область была очень большой по размеру, а так как видимость постоянно ухудшалась, то еще одним важным фактором было время.
Максимальная скорость их лодки составляла шесть узлов, а это означало, что у них не было шанса догнать ни одну из лодок, которые шли на моторах. Парусники с поднятыми парусами, однако, не были проблемой. Но его интересовали не они, а те, которые неподвижно качались на волнах с нераскрытыми парусами.
Он очень бы хотел, чтобы им пришлось возвращаться в Хальмстад с пустыми руками. Чтобы позвонила Тувессон и объявила, что Муландер только что определил новое месторасположение парусника намного дальше на север. Чтобы она сказала, что телефон все еще был в движении и что Франк Шэпп не сдержал своего обещания, а просто продолжил путь в направлении Гетеборга в соответствии со своим первоначальным планом.
Но постоянное беспокойство у него в душе знало обо всем гораздо лучше. Так было всегда.
Темная точка появилась всего на несколько секунд, прежде чем снова исчезла в дымке. Это могло быть что угодно: рыбацкая лодка, легкий буй или просто песчинка на линзе бинокля. Но это было не так, и когда он снова взглянул на нее, то убедился, что они нашли то, что искали.
Он сделал знак капитану, чтобы тот скорректировал курс, и в то же время отметил для себя, что нога старика была абсолютно права. Чем дальше они продвигались, тем хуже становилась видимость из-за становившегося все более плотным тумана. Он появлялся будто из ниоткуда, и уже через полчаса нельзя было ничего разглядеть дальше, чем самое большее метров на тридцать.