— К сожалению, ничего красного на мне нет. — Фабиан попытался развести руками. — Ну что поделаешь. Может быть, ты посчитаешь пятна крови? — Он улыбнулся. Несмотря на серьезность, во всей этой ситуации было что-то настолько абсурдное, что улыбка вполне могла хоть чем-то помочь.
Но Милвох не поменял выражение лица, он продолжал осматривать его сверху донизу, как будто хотел убедиться, что точно ничего не пропустил.
— Спусти штаны, — сказал он наконец, делая полшага вперед.
Фабиан понятия не имел, какого цвета на нем были трусы. Они вполне могли быть красными.
— Спускай, я сказал, — повторил Милвох, выставляя вперед нож.
— А если я этого не сделаю? Что тогда? Ты же не убьешь меня, если кости не приказывали это сделать.
— Остается только спросить. — Милвох начал трясти левой рукой так, что кости в пластиковом стаканчике стали подпрыгивать. — Единица, двойка или тройка, любая из этих цифр подойдет.
— А почему не наоборот? Или четные и нечетные числа?
— Потому что решение костей неоспоримо, оно не зависит ни от меня, ни от тебя. — Милвох перестал трясти и протянул вперед руку, чтобы и Фабиан мог видеть результат.
Двойка.
— Кости сказали свое слово. Теперь все зависит от тебя. Либо немедленно снимай штаны, либо ты истечешь кровью уже через минуту. Выбор за тобой.
Идея сделать два шага вперед в качестве предлога, чтобы проверить, действительно ли выпала двойка, но вместо этого схватить его за руку и повалить на пол, была отвергнута им почти сразу же. Скриншоты с записей камер наблюдения из «Ика Макси», на которых Милвох перепрыгнул через прилавок и тут же зарезал Леннарта Андерссона, все еще стояли у Фабиана перед глазами.
У него нет ни единого шанса.
В последний раз он попытался вспомнить, какие трусы надел сегодня утром. Но он действительно понятия не имел. Других вариантов просто не было, негнущимися пальцами он расстегнул ремень, а затем и ширинку. Затем он спустил штаны и опустил взгляд, чтобы увидеть трусы самому.
Это были одни из его самых дешевых трусов из «Хеннес и Мауриц», которые Соня уже не раз собиралась выбросить. Но каждый раз он был против и говорил, что до тех пор, пока на них нет дырок, пусть они останутся. Теперь они своими желтыми и зелеными полосками в буквальном смысле спасли ему жизнь.
— Задери рубашку, — продолжил Милвох, и Фабиан сделал, как ему было сказано.
Подкладка была белого цвета с зеленой надписью «Доббер». Ярлычок с инструкциями по правильной стирке, конечно, мог быть красным или белым. Но он был отрезан.
Он выдохнул и поднял глаза, как вдруг увидел, что Милвох высоко занес нож над плечом, как будто собирался нанести удар.