Пятерка.
— Прости. — Милвох робко улыбнулся. — Но ты действительно всерьез думал, что кости будут на твоей стороне?
Фабиан не знал, что ответить. Каждый мускул в его теле был готов сдаться, и он опустился на пол, как будто тело готовилось к тому, что его ждало. Он перепробовал все. Абсолютно все. И все же именно так все и должно было закончиться. Наверное, на кубике и должна была выпасть любая цифра, но никак не шестерка, и он должен был проиграть.
Вероятность того, что его мозги окажутся на стене, а преступник останется на свободе, все же была крайне высока. При этом преступник, конечно, продолжит свою игру в кости в другом месте, а совершенно другие полицейские будут тщетно пытаться понять, что же им движет, какой у него мотив.
Он слышал, как Милвох снова начал трясти рукой, но больше не в силах был смотреть на подпрыгивающие кости и закрыл глаза. Если бы он не был связан и мог бы заткнуть уши, то он сделал бы и это, чтобы не слышать резкий стук, который, казалось, все глубже въедался в его мозг.
В глубине души ему никогда не была чужда мысль о том, что он умрет именно на работе. Но как это произойдет — об этом он никогда толком не думал. Но вот так, со связанными за спиной руками и весь в синяках в ожидании исхода игры в кости, такого он точно представить себе не мог.
Но в каком-то смысле все произошедшее было весьма предсказуемо. Что все, с чем он боролся, все, через что он прошел, закончится вот так жалко. Да и с чем он на самом деле боролся? Вот так, оглядываясь назад, на смертном одре, он, честно говоря, понятия не имел. Может быть, все в любом случае так, как утверждал Милвох. Что он был не более чем алгоритмом, который повторялся до тех пор, пока все не закончилось. Пока не села батарейка.
Новое убийство, большего и не потребовалось, чтобы он бросил все, что было ему близко и дорого, и начал охотиться за белым кусочком ткани, как пускающая слюни гончая. Семья, друзья, если они вообще у него были, и все остальное, что действительно для него что-то значило, никогда не могло бы сравниться с перспективой раскрыть еще одно дело.
Так что, может быть, это даже хорошо, что все закончилось именно сейчас. И эта Грета, с которой общалась Матильда, вдобавок оказалась права, и уж лучше это будет он, а не кто-то другой в их семье. Если взять в расчет все то, через что они прошли, всю боль, которую они испытали, и все трудности, которые пришлось преодолеть, то можно было прийти к выводу, что это именно он создавал своей семье проблемы и являлся источником всех зол.
Если бы не он, все было бы по-другому. Это он предал всех. Если бы у Сони, Теодора и Матильды был кто-то, кто находился рядом не только в мыслях, но и физически, все было бы намного лучше.