Чем дальше кто-то уходил от кухни, тем больше он продвигался в черную гостиную, и тем более неразборчивыми становились голоса Лильи и Утеса. Из спальни их голоса казались почти отдаленным шепотом, слова различить было невозможно.
Дверь шкафа оставалась открытой, а немногочисленные вешалки с одеждой все еще были отодвинуты в сторону. Обнажилась задняя стенка шкафа, и теперь можно было рассмотреть круглое маленькое отверстие, достаточно большое, чтобы можно было просунуть туда палец и легко дотянуться до продолговатой металлической пластины чуть выше отверстия. Если отодвинуть ее в сторону, то можно было открыть то, что на самом деле было потайной дверью.
Там, по другую сторону задней стенки шкафа, за двойным слоем звукоизоляции и за опущенной блокирующей свет гардиной, которая служила для того, чтобы сильный свет от люминесцентных ламп не просачивался наружу, находилось пространство без окон размером всего в несколько квадратных метров.
На полу лежал собранный рюкзак. В метре от него стоял письменный стол с подключенным к интернету ноутбуком, на нем лежал блокнот с большим крестом на обложке и круглая пластина с краем в несколько сантиметров высотой, обтянутая зеленой войлочной тканью. На стене висела большая карта Сконе, разделенная на двенадцать раз по двенадцать квадратов, некоторые из которых были помечены мелкими символами.
Противоположную стену по большей части занимали массивные книжные полки, некоторые из них были совершенно пусты, а другие заполнены разными предметами, начиная от большой коллекции игральных костей и шприцев для инъекций до отстриженной пряди волос и маски, которая изображала голову темнокожего человека.
Чуть ниже на узкой кровати под одной из книжных полок лежал Понтус Милвох. Он лежал совершенно неподвижно на спине с открытыми глазами, положив меч на грудь.
Длинная отмычка с крюком на конце беспрепятственно скользнула в щель почтового ящика, и уже со второй попытки он ухватился за ручку замка с внутренней стороны двери. После этого оставалось только повернуть, открыть и войти внутрь.
Он не мог знать наверняка, но что-то подсказывало ему, что это, возможно, его последний шанс. И то, что когда-то проявилось как обостренная реакция, затем медленно, но верно переросло в сильную зависимость и теперь неумолимо начало приближаться к развязке.
Квартира выглядела именно так, как он и ожидал. Две комнаты, ванная и кухня. Большая часть комнат явно нуждалась в ремонте. Мебель из «ИКЕА», книжный шкаф без книг и плакаты с Тарантино на стенах. Телевизор с игровой приставкой, пара гантелей и свернутый тренировочный коврик.