— Знаешь, Клэр, — произнес он. — Мне не нужно, чтобы все это крутилось вокруг меня сейчас.
— О чем ты?
— Слухи. Инсинуации.
— Понятия не имею, о чем ты говоришь.
— Люди намекают, что я приложил руку к тому, что произошло с Эллен, — сказал Гриффин.
— Кто на это намекает? — спросила я.
Он ушел от ответа, но продолжил:
— Я в разгаре предвыборной кампании. Я ожидаю, что моя жена и друзья будут защищать мою репутацию, а не сеять сомнения.
— Какие друзья не защищают тебя? — поинтересовалась я.
Он замолчал, просто посмотрел на меня долгим любопытным взглядом. И у меня снова возникло ощущение, что он оценивает меня.
— Завтрак почти готов, — сказала я.
— Я больше не голоден, — ответил он.
— Ладно.
— Видно, что ты не ценишь ни меня, ни мою работу, — продолжил он. — Нейт, великий ученый и защитник окружающей среды — ты восхищаешься им, хотя тебе не терпелось уйти от него и выйти замуж за меня. Но на твоего нынешнего работающего до ломоты в костях мужа, который всего лишь хочет добиться справедливости для двух девочек, которых Джексон изнасиловал разводным ключом, тебе наплевать, для тебя это не имеет значения. Ты можешь думать только об Эллен.
Интересно, как он подобрал слова: до ломоты в костях.
В свое время я бы из кожи вон лезла, просила бы прощение за то, что он неправильно меня понял. Но тем воскресным утром я уже не извинялась. И все же, я должна была сыграть свою роль, хотя бы чуть-чуть, чтобы добиться того, что хотела от этой недели.
— Гриффин, я так восхищаюсь тобой, — сказала я без интонации, как будто читала сценарий. — Ты так сильно переживаешь за свои дела, заботишься обо всех жертвах. Ты такой замечательный, такой заботливый.
— Другие люди так думают, — подтвердил он. — А вот ты — нет.
Гриффин наполнил свою термокружку кофе, затем повернулся и посмотрел на меня.
— Может, пока я буду на яхте, ты поразмыслишь над тем, что я сказал.
— Я думала, что поеду с тобой, — сказала я. — И с мальчиками.
— Нет, — ответил он. — Я действительно считаю, что тебе было бы полезно подумать о том, чтобы стать более заботливой по отношению к своему мужу, а не вредить ему.
Снаружи, на подъездной дорожке, прошуршали шины.
Гриффин посмотрел на часы.
— Семь пятнадцать, и они как раз вовремя.
Мы оба подошли к двери и увидели, как его два сына вылезают из черного «Порше» Форда. Они присматривали за поместьем одного из крупнейших политических спонсоров Гриффина и жили там же, в гостевом коттедже. Это в тридцати милях отсюда, поэтому ребята встали очень рано, чтобы добраться сюда.
При том, что они были близнецами, только Форд походил на Гриффина: в двадцать один те же рост и телосложение, та же самоуверенность и седая прядь в темных волосах. Александр был выше, но светловолосый, как Марго, чувствительный и менее мускулистый. Они вошли в кухню, одетые для морской прогулки: шорты цвета хаки, футболки поло, бейсболки. У Александра бейсболка яхт-клуба Хоторна, у Форда — его бейсбольной команды из колледжа, и она была надета задом наперед.