Компост медленно варится, помешиваемый номерами. Компост булькает. Компост – однородная жижа: объедки, дерьмо, останки бедолаг, ушедших из жизни… Компост нужен для сои – заботливо взращиваемая, она растет на нем в Оранжерейной; соя нужна для белка – ее бобы перемалывают на Фабрике, превращая желтые шарики в однородный сухой порошок; белок нужен для нас. А мы нужны для работы… и компоста. Сраный круговорот белковых соединений в замкнутом пространстве.
Жизнь в Гексагоне подчинена простому распорядку.
Подъем – визг сирены и вибрация ультразвука. Ты можешь пытаться привыкнуть; можешь пытаться вставать раньше, чтоб раздирающая мозг сирена и мелко дрожащие от вибрации зубы не застали тебя врасплох; можешь укрыться с головой тощим одеяльцем или засунуть голову под плоский валик-подушку… но побудку не угадаешь. На секунду, пять, на полминуты раньше или позже – она обманет тебя. И скрипящим гвоздем по стеклу взрежет твой мозг.
– Да драл я вас в гланды, сучьи трупоеды!..
А вот это зря. В Гексагоне даже у стен есть уши. Разные уши. Электронные, с системой аудио- и видеослежения, лазерные, читающие вибрации, уши с ногами – стукачи… и контроллеры, торчащие здесь и там неподвижными стальными тушами. Они тоже следят за нами. Да и не только следят… А еще есть капо. И когда нас корчит, продирая до печенок, – капо лишь ухмыляются…
Капо, нацепив наушники, прохаживаются в коридорах между камерами. Поигрывают резиновыми палками. Наушники защищают их уши от сирены, а ультразвуковые трансляторы есть только в камерах – они направлены с потолка вниз и капо не вредят. Капо всегда сытые, одеты с иголочки, щеголяют в черных комбезах зомбарей. Капо лоснятся от удавшейся жизни и любят, когда крысы начинают шустрить уже по подъему. Капо такие же крысы, как и мы – только предавшие себя и нас, номеров. Надсмотрщики, выпестованные и отсортированные машинами и поставленные над крысиным стадом. На каждый отряд их несколько: пять-семь помельче, бригадиры – и главкапо, старший отряда. Есть еще Главглавы, старшие над каждым из восьми модулей, – но их мы видим очень редко. Док – он у нас умница, начитанный интеллектуал-эрудит – говорит, что само название «капо» пришло из какой-то давней войны. И Док говорит, что сравниться с ней ничто не могло. Но что значит это слово – не знает и он.
А еще капо любят, когда крыса залупнется, пытаясь показать зубы. Потому что крысу можно пнуть. И капо любят пинать. Оскалившаяся крыса знает, чем это закончится – но так сложно порой сдержать то, что идет из самой твоей глубины…