— Так в вагоне, где остальные едут, одно купе пустое, я ее туда и пристроила, — затараторила Татьяна, обрадовавшись, что прямо сейчас ее из поезда не высадят. — А что до приставаний, сам знаешь, Тимофей Петрович не позволит. А если что — там и Исаков рядом, и остальные.
Хм. А ведь я проходил по вагону, посторонних не заметил. Или не обратил внимание? Ну, спит кто-то и пусть спит. Да, а Тимофей Петрович, это у нас кто? А, так это ж комвзвода. Я-то привык — товарищ Ануфриев, да товарищ Ануфриев, а имени и отчества командира взвода до сих пор не узнал.
— Ладно, иди спать, — сказал я девушке.
— Ага, — кивнула девушка, встала и чмокнула меня прямо в губы. Может, решила нарушить собственную установку — мой «испытательный срок»? Я бы не возражал… Но нет. Похоже, отправится спать к себе. И уже почти отправилась, но с полдороги спросила:
— Володя, а что такое телевизор? Ну, который ты из Петровича собрался сделать?
— Телевизор? — растерялся я, но постарался объяснить подоступнее. — Телевизор — это такой квакающий ящик с картинками. Картинки меняются, получается что-то вроде рассказа. Я в госпитале видел такой.
— А, раёк, только название странное, — с пониманием кивнула Татьяна. — Видела как-то.
Танька ушла, а я не стал тратить лишнее время на раздумья. И что теперь? Что сделано, то сделано. Можно, разумеется, остановить бронепоезд, выкинуть нищенку и продолжать путь. С нищенкой разберусь завтра — никуда не денется, а если шпионка, то даже интересно: кто такая и с какой целью подослана?
На сон грядущий пошел в одно известное место, куда не только ответственные работники ВЧК своими ногами ходят, но и люди повыше. Умывшись и уже предвкушая сон, закрыл за собой одну дверь, взялся за ручку другой…
И тут мое горло сдавило. Я даже не сразу сообразил — что же это такое, а в глазах уже стало темнеть. Инстинктивно попытался просунуть ладони под удавку, но та продолжала сжиматься. Едва ли не из последних сил сумел развернуться и, подкинув ноги, оттолкнулся ими от стенки вагона, припечатывая душителя к противоположной стене.
— Пся крев, — простонал душегуб женским голосом, удавка ослабла, а я, развивая успех, еще разок приложил незадачливого убийцу к стенке.
Мне несказанно повезло. Будь на ее месте мужчина — сильнее меня или даже равным по силе, он не стал бы меня душить, а просто сломал шею. Еще повезло, что в тамбуре мало места, иначе убийца могла бы упереться коленкой в спину.
Кажется, от грохота должен проснуться весь бронепоезд, но из-за лязга и стука колес по рельсам никто ничего не услышал и не пришел на помощь. Нет, вру, кое-кто пришел.