Я порой удивляюсь несообразности преступления, совершенного членами руководящей верхушки, и наказания. Вспомнилась сравнительно недавняя история. Октябрь тысяча девятьсот семнадцатого, на заседании Центрального комитета партии большевиков Ленин выступает за вооруженное восстание. У Владимира Ильича для этого имелись серьезные основания и реальная база — большинство солдат Петрограда, Москвы и других крупных городов поддерживали большевиков, которые обещали немедленный мир после прихода к власти.
Большинство членов ЦК голосуют за, но против выступают товарищи Каменев и Зиновьев, посчитавшие, что восстание обречено на неудачу. Если начнется восстание, то после придется вести революционную войну, чтобы удержать власть. А солдаты хотят мира и потому отвернутся от большевиков. Аргументы серьезные, но товарищи Каменев и Зиновьев имеют право на собственное мнение. Хочешь голосовать против, голосуй. А дальше? Где их демократический централизм, когда меньшинство должно подчиняться большинству? Не хочешь подчиняться, выходи из партии. А Каменев с Зиновьевым, не рядовые партийцы, а члены ЦК, требующие соблюдений партийной дисциплины от других. И вместо подчинения большинству или выхода из рядов РСДРП (б) в знак протеста, пишут статью в газете меньшевиков, где открыто заявляют о своем несогласии с большинством. Если это не предательство, что же тогда называть предательством?
И как же их наказали? Да никак. Запретили выступать от имени ЦК, вот и все. А после вооруженного восстания, против которого они выступали, оба заняли очень высокие посты в правительстве и остались в руководстве партии. Вот и сейчас. Бухарин и Склянский не наказаны (про участников среднего звена и исполнителей даже говорить не стану, неинтересно), а нам, всем участникам поисков, поступила рекомендация забыть, словно ничего и не произошло.
Впрочем, по порядку. Мы с Феликсом Эдмундовичем доставили насмерть перепуганного Бухарина на Лубянку, заперли его в камере и доложили в Кремль (разумеется, звонил сам Феликс Эдмундович) и уже собрались допрашивать Николая Ивановича (эх, зачем же мы чай пошли пить, надо было сразу начинать!), последовал звонок из Кремля, приказывающий немедленно привезти главного редактора газеты «Правды» к самому Ленину, в кабинете которого заседало Политбюро, решавшее вопрос о том, стоит ли голова кандидата в члены Политбюро и главного идеолога РСФСР заключения мира с Польшей. Вишь, партия не захотела отдавать одного из своих вождей в цепкие лапы чека, хотя ВЧК — это ударный отряд партии. Может, не хотели, чтобы Дзержинский узнал что-то лишнее?