Мы с Артуром отконвоировали Бухарина (Дзержинский не член Политбюро, а выступать в роли конвоира не по чину), не задавая тому лишних вопросов, да и времени маловато — от Лубянки до Кремля на машине десять минут ходу. Нет, я бы чуточку притормозил, хватило бы и пятнадцати минут для «вдумчивой» беседы с Николаем Ивановичем, но машина не наша, а за баранкой сидел личный шофер Владимира Ильича.
Когда я вводил Бухарина в кабинет Председателя Совнаркома, то успел увидеть рядом с Львом Давидовичем понурого Склянского. Никак сам председатель РВСР притащил своего проштрафившегося зама? Если Троцкий узнал о выходке Марковича, то возможно.
Владимир Ильич, встретивший нас в дверях, улыбнулся, пожал мне руку, кивнул Артузову и сказал, картавя несколько больше, чем обычно:
— Спасибо товаг’ищи. Понимаю, устали, но тепег’ь вы можете отдохнуть. Вы свободны.
Председатель Совнаркома лично закрыл дверь наглухо, словно опасался, что кто-то станет подслушивать в главной цитадели революции.
Мы с Артузовым только переглянулись. Жила надежда, что кому-нибудь разрешат присутствовать на заседании. Как же так, Бухарин и без конвоя? Ан, нет.
А что тут скажешь? Ничего не скажешь. Заседание Политбюро — штука секретная, даже протоколы не каждый раз ведутся, решения оформляется устно, потом передаются Горбунову, а тот уже доводит волю партии до конкретных исполнителей. Вон, кстати, он и сам сидит в приемной тоскливо пожимая плечами — внутрь заходить не положено даже личному секретарю товарища Ленина. И нам, коли вождь велел отдыхать, придется отдыхать.
Мы с Артузовым вздохнули и потопали на Лубянку, обмениваясь по дороге мыслями. Уже понятно, что дело спущено на тормозах.
Итак, вместо трибунала состоялось заседание Политбюро, на котором были заслушаны кандидат в члены Политбюро товарищ Бухарин и заместитель Председателя РВСР, член ВЦИК товарищ Склянский.
Подозреваю, что партийная верхушка не захотела предавать огласке печальный инцидент, не решившись выносить сор из избы.
Наутро мы узнали, что в руководстве страны произошли некоторые изменения. Главным редактором «Правды» назначен товарищ Радек — член ЦК, журналист и «коминтерновец», а заместителем Троцкого становится… Ворошилов. Не знаю, кто содействовал выдвижению Радека на должность главного редактора главной газеты страны, и как это на ней отразится, но то, что назначение Ворошилова состоялось при участии Сталина — стопроцентно. И, не исключено, что в иных обстоятельствах товарищ Троцкий лег бы костьми и не допустил такого, но здесь ему пришлось сидеть тихо, не рыпаться, потому что проступок Склянского отбрасывал тень на самого председателя РВСР. Лев Давидович даже не попытался использовать собственный излюбленный прием — пригрозить отставкой с поста председателя Революционного совета. Ситуация такая, что теперь могут обойтись и без него, стало быть — могут отставку принять.