Но едва они положили Гэбриела, как лед хрустнул и раскололся.
— Быстрее, надо сесть на мотосани! — велела Грейс.
Они пробежали полсотни метров до снегоходов, таща убийцу из «Олимпа» она за одну руку, Нэйл за другую.
Трещина, словно охотящаяся змея, следовала за ними по пятам, отставая на какие-то секунды. Задыхаясь, то и дело крича, чтобы подбодрить себя, Нэйл и Грейс наконец добрались до мотосаней.
Нэйл рухнул на колени. Грейс положила Гэбриела поперек своих саней и тронула с места, показывая на вторые сани, стоявшие рядом.
— Нэйл! Садитесь на машину Наис!
Мужчина с трудом поднялся, но в тот момент, когда оседлал мотосани, вскрикнул от боли.
Убийца вытащил нож, висевший у него на поясе, и вонзил его в живот ученому. Во время этой своей отчаянной атаки он сполз с мотосаней и сейчас лежал на спине с улыбкой на губах.
— Ты никуда не поедешь… — прохрипел Гэбриел.
И прежде чем Грейс успела среагировать, перерезал себе горло. Преследовавшая их трещина расширилась под его телом, и оно рухнуло вниз. Задняя часть мотосаней Грейс наклонилась. Сейчас и она провалится в пучину.
— Садитесь! — крикнула она Нэйлу, наклоняясь вперед и прибавляя скорости.
Лед заскрипел под мотосанями. Ученый сел позади Грейс, сдержав болезненный стон.
Она выжала газ по максимуму. Мотосани забуксовали, а потом сорвались с места, буквально за мгновение до того, как могли оказаться в ледяной воде.
Не чувствуя хлещущего в лицо ветра, вцепившись руками в руль, Грейс постаралась поскорее подальше отъехать от трещины. Но не преодолела она и пары сотен метров, как почувствовала, что тело Нэйла тяжело навалилось на нее.
Убедившись, что трещина осталась позади, Грейс остановилась и обернулась. Ученый был без сознания.
— Нэйл! — крикнула она, обхватив его лицо руками.
Она стянула с себя перчатки и пощупала его пульс. Сердце еще билось. Расстегнув его меховое пальто, она увидела расползающееся по свитеру на уровне живота кровавое пятно. Рана, очевидно, была глубокой.
Трясясь от холода, понимая, что долго не протянет, Грейс села позади Нэйла, чтобы поддерживать его, скатала его запачканный кровью свитер и прижала его к ране. Взяв свободной рукой руль, она тронула сани с места. Ехала она медленнее, чем предполагала. Собиралась, задерживая кровотечение Нэйла, добраться до инуитского семейства, а оттуда, уже одна, до Каписиллита, откуда вызвать спасательный вертолет.
Вцепившись в руль, с тяжелым от тревоги и усталости сердцем, Грейс никак не могла поверить в смерть Наис. Подруга, появившаяся у нее всего два дня назад, вошла в ее жизнь так, как никто за многие годы. Она спасла ее, поддерживала, успокаивала и даже любила. Между ними завязалось нечто особенное, редкое и, главное, устойчивое, что бывает всего несколько раз в жизни. Наис могла стать краеугольным камнем ее будущего. И судя по тому, что она сказала, американка имела то же желание совместного будущего. Ее гибель представлялась настолько нереальной… Казалось, что через несколько часов они встретятся снова, Наис ущипнет ее за щеку и скажет, что скучала по ней.