Керенский запрашивает помощь
Октябрь 1917 года стремительно отсчитывает дни до роковой для России цифры «25». Неожиданно Моэм получает приглашение срочно прибыть в Зимний дворец в кабинет Керенского.
Министр-председатель Временного правительства чисто выбрит. Очень усталые глаза. Даже полные отчаяния. Полувоенный френч безупречно выглажен, сапоги блестят. На столе — документы, книги. Раскатившиеся по столу каран даши. Пожалуй, подумал Моэм, эти карандашные россыпи — символ паники и сумятицы в душе хозяина кабинета Да и символ стремительно нараставших российских беспорядков, в первую очередь в армии и столице.
Керенский сдержанно поздоровался. Предложил сесть.
— Господин Моэм, наступают очень тяжелые для России дни… — Повисла пауза. Моэм молча ждал продолжения. — Мы переживем их, конечно. Но нам будет легче, если наши друзья помогут нам.
— Как и чем я могу быть вам полезен, господин председатель?
Керенский взял со стола запечатанный конверт, протянул его Моэму.
Моэм взял на удивление легкий конверт. Похоже, там всего один-два листка бумаги.
— Прошу вас передать… как можно срочнее… вашему премьер-министру, г-ну Дэвиду Ллойд Джорджу. Письмо это, господин Моэм, чрезвычайной важности, по почте оно отправлено быть не может. Прошу передать его из рук в руки лично адресату.
— Конечно. Это секретный пакет?
Керенский колебался. Потом снова заговорил:
— Вам расскажу. Было бы бестактно делать из вас просто, извините, почтальона… Если коротко, то Временному правительству экстренно необходима военная помощь Антанты. Если союзники не поддержат Россию в ее стремлении к миру, она будет вынуждена выйти из борьбы в одиночку.
Керенский приподнялся из-за стола.
— Благодарю вас за доверие, господин Керенский. Я сегодня же отправляюсь в Великобританию, — сдержанно ответил Моэм.
— С богом! — по-русски напутствовал его глава Временного правительства.
Моэм срочно выехал поездом в Норвегию, откуда английский миноносец доставил его на север Шотландии. 23 октября Моэм прибыл в Лондон, где ему была назначена аудиенция у премьер-министра Дэвида Ллойд Джорджа.
Моэм ждал увидеть строгое и деловое лицо премьер-министра, который начнет немедленно читать письмо Керенского. Но Ллойд Джордж улыбался, предлагал курить, попросил секретаря принести чаю.
Разговор начался для Моэма неожиданно. Хозяин кабинета мечтательно произнес:
— «Леди Фредерик»… Прекрасная пьеса, до сих пор помню ее в постановке «Корт-Тиэтра»… Комедия — ваш конек… Что пишете сейчас, дорогой Сомерсет?
Моэм грустно улыбнулся: