— Замолчи!!!
Несколько женщин-пикси попадали замертво от страшного крика Паучьего Короля, и шёрстка Амомума покрылась сединой. Беда, просто беда! Вдруг для его детей всё закончится плохо?!
— Мне не нужны твои оправдания, отец без сына, — властно произнёс Паучий Король. — Никому не интересно, что ты скажешь сейчас, когда твой выродок мёртв, а сестрицу Солнышко уже не вернуть. Сейчас я приказываю тебе и твоему народу уйти на Юг, а когда вы вернётесь, отдать мне корону, чтобы больше никто из народа пикси не смог надеть её на свою глупую голову. И когда ваши дети, прислуживая мне или вашим соперникам-пакам, спросят, за что им такая участь, пусть все вспоминают принца Имбиря и его незадачливого папашу, Амомума, сына Арункуса!
Пикси плакали. Мужья прижимали к себе жён, дети прятались за родителей, а стража оцепенела, вцепившись в деревянные копья и алебарды. Паки молча торжествовали, перемигиваясь и ликующе кивая друг другу, а Амомум, стоящий перед царственно возвышающимся над всеми фейскими народами Паучьим Королём, казался таким маленьким и незначительным, что почти терялся на фоне палой листвы.
— Теперь идите, — произнёс Его Величество, на паутинных ниточках притягивая к себе чумазый труп принца Имбиря. — Скоро зима, и будет нехорошо, если твои дети замерзнут в родном лесу.
Амомум снова поклонился и дал знак слугам, чтобы те собирались. Пикси неуверенно прижимались друг к другу, не понимая, куда им идти; стража подняли тела тех, кто умер от гнева Паучьего Короля, и последовала за Амомумом, который старался сохранять королевский вид. Без толку: уже на первом шагу феи (а особенно паки) начали кидаться в него и его детей мусором, объедками и оскорблениями.
Никто уже не принимал пикси всерьёз — после того, что произошло. И в этом Амомум чувствовал свою вину.
* * *
Впрочем, нельзя сказать, что дом Паучьего Короля так уж неподвижен и безжизненен. Феи, маленькие дети Гант-Дорвенского леса, проникают куда угодно, в том числе и в покои своего повелителя — и он милостиво дозволяет им это, хотя и до определённой степени. Если они попадут в его паутину, то станут его едой; если решатся дотронуться до его жертв, то станут его едой; если попадутся на глаза, когда у него плохое настроение, то станут его едой. Ничего сложного.
А так — Паучий Король даже разрешает им играться с останками своих жертв. Они забираются внутрь, плетут косички из истлевших волос, рисуют на кожном невкусном покрове и делают из костей симпатичные флейты.
Дети, его прекрасные, замечательные дети. Разве они не лучше людей во всех отношениях?