Тоненький писк становился всё громче и громче.
— Ну и куда ты побежала, идиотка? — сердито прошипела Тилли, перегораживая путь Кейтилин. — А вдруг нас обманывают!
— Тилли, там точно же кто-то плачет! Ты же сама слышала!
— Да ну? А помнишь, как тебя обманули и ты чуть в пещеру не упала! Тебя совсем, что ли, жизнь ничему не учит!
Кейтилин растерянно замолчала: конечно же, она об этом помнила. Почувствовав себя увереннее, Тилли продолжила:
— Значит так, я иду вперёд. Ясно? Я глазач и умею видеть фей, поэтому мы не попадём в ловушку, если вдруг она там будет. Слушай меня и не делай никаких глупостей, понятно тебе, чучело?
Кейтилин кивнула, и Тилли начала ловко подниматься наверх, цепляясь за землю и камни. Теперь девочку интересовало только то, откуда же исходит это противное пищание, и что там, чёрт возьми, творится. Девочка знала о проделках коварных боглов и даже гномов, которые намеренно заваливают себя деревьями и камнями и жалостливо просят прохожих, чтобы те их освободили… а потом не дают своим спасителям никакого житья. Такое, конечно, надо обходить стороной и не позволять этой дуре златовласой кому-нибудь из них помогать.
Только вот тонковат голосок для гномов. Если бы Тилли услышала такой плач в городе, она бы, скорее всего, решила, что это какой-нибудь спрайт заплутал на окраине леса и теперь не может найти своих. Да и у боглов голос не такой комариный…
И вот наконец она забралась наверх, откуда и раздавался этот жалобный плач-писк. Слегка заглянув за большой валун, Тилли увидела нечто, от чего у неё на мгновение остановилось дыхание.
На небольшой площадке между камнями стояло несколько пикси. Трое были солдатами: один — с ежовыми иголками на спине и острой мордочкой, у второго был длинный беличий хвост, а третий, самый низенький, напоминал бурундучка с короткой коричневой шерстью и пятнышками. На земле, связанный по рукам и ногам, лежал ещё один пикси: именно он и плакал так громко, пока остальные, сердито и неразборчиво ворча, колотили его толстыми заострёнными палочками.
Прежде Тилли никогда не доводилось видеть наказания фей. Она знала, что такое иногда происходит: если фея обманывает свой народ или что-нибудь крадет у него, то её избивают и выгоняют раз и навсегда, без надежды вернуться обратно. И всякий раз, когда провинившуюся фею встречают её товарищи, то они должны кидать в неё камнями, осыпать ругательствами, бить и преследовать, пока она не убежит далеко-далеко, подальше от родных земель.
Да уж, волшебные народцы жестоки к обманщикам и ворам. Если только сами не крадут у людей — в этом случае почему-то им можно врать и обманывать.