Что же это была за надежда? Я полагаю, речь идет о том самом событии, которое Улмо в своем чудесном прорицании предрек Туору в «Сказании» (стр. 53):
«…всенепременно родится от тебя дитя, коему более всех прочих суждено узнать о бездонных глубинах, будь то море или небесная твердь».
Как я уже отмечал (стр. 218 выше), этим ребенком был Эарендель.
Не приходится сомневаться, что пророческие слова Улмо про «светоч, что пронзит тьму», посланный самим Улмо и порожденный на свет Туором, подразумевают именно Эаренделя. Но, как ни странно, в другом месте содержится отрывок, свидетельствующий, что «чудесное прорицание» Улмо на самом деле возникло многими годами раньше, независимо от Улмо.
Этот отрывок обнаруживается в том варианте текста «Анналы Белерианда», что называется «Серые Анналы» и относится к периоду после завершения «Властелина Колец»; касательно них см. «Эволюция легенды», стр. 221. Речь идет об эпизоде в конце Битвы Бессчетных Слез, когда гибнет эльфийский король Фингон:
Битва была проиграна; но Хурин, Хуор и люди из дома Хадора стояли насмерть, и оркам до поры не удавалось захватить ущелье Сириона <…> Оборона Хурином и Хуором последнего рубежа – воинский подвиг, наиболее прославленный среди эльдар превыше всех прочих деяний, свершенных Отцами Людей ради них. Ибо молвил Хурин Тургону, говоря: «Уходи, владыка, пока есть время! Ибо ты остался последним из Дома Финголфина, и в тебе заключена последняя надежда нолдор. Пока стоит Гондолин, могучий и защищенный, в сердце Моргота будет жить страх».
Но отозвался Тургон: «Недолго теперь оставаться Гондолину сокрытым от чужих глаз, а как только обнаружат город, суждено ему пасть».
И рек Хуор: «Однако ж, если выстоит город еще немного, тогда из дома твоего явится надежда для эльфов и людей. Вот что я скажу тебе, владыка, в смертный мой час: хотя расстаемся мы сейчас навсегда, и не увижу я вновь твоих белокаменных стен, от тебя и меня взойдет новая звезда».
Тургон внял совету Хурина и Хуора. Собрав всех уцелевших воинов армии Фингона и Гондолина, он отступил и скрылся в горах, а Хурин и Хуор удерживали ущелье позади них, сражаясь с полчищами Моргота. Хуор пал, пронзенный в глаз отравленной стрелой.
Нельзя недооценивать божественную силу Улмо – самого могущественного из Богов после одного только Манвэ, – в том, что касается его необъятных познаний и предвидения и его непостижимой способности издалека проникать в разум других существ, влиять на их мысли и даже на их суждение. Безусловно, наиболее примечателен в этом плане момент, когда Туор приходит в Гондолин и Улмо вещает его устами. Данный эпизод восходит к «Сказанию»: «Там вложу я слова в твои уста» (стр. 53); а в Последней Версии (стр. 170), когда Туор спрашивает: «Но что мне сказать Тургону?», Улмо отвечает: «Если ты достигнешь его, слова сами придут к тебе, и уста твои скажут то, что угодно мне». В «Сказании» (стр. 61) эта способность Улмо проявляется еще сильнее: «И заговорил Туор, и Улмо вложил могущество в его сердце и величие в его голос».