* * *
В нашем последовательном разборе замыслов Улмо по отношению к Туору мы дошли до Виньямара и до второго появления Владыки Вод в данном повествовании, разительно отличающемся от «Сказания» (стр. 52 и стр. 217 выше). Он уже не поднимается вверх по великой реке Сирион и не слагает музыку, сидя в тростниках; с моря надвигается яростный шторм, Улмо появляется из гигантской волны – как «огромная, величественная фигура», показавшаяся Туору могучим государем в высокой короне, – и обращается к человеку, стоя «по колено в темной воде». Но весь эпизод, посвященный приходу Туора в Виньямар, в предшествующих вариантах предания отсутствует; равно как и крайне важный элемент Последней Версии – доспехи, оставленные для Туора в чертогах Тургона (см. ПВ, стр. 166 и стр. 222 выше).
Однако возможно, что зачатки этого сюжета содержались уже в «Сказании» (стр. 61), в эпизоде, когда Тургон приветствует Туора пред дверьми своего дворца: «Добро пожаловать, о человек из Земли Теней. Ло! Приход твой был предречен в наших книгах мудрости, и начертано в них, что многие великие деяния свершатся в жилищах гондотлим, когда придешь ты сюда».
* * *
В Последней Версии фигурирует (стр. 172) эльф-нолдо Воронвэ – в роли, которая с момента его первого появления в повествовании привязывает его к сюжету о Туоре и Улмо и радикально отличается от той, что отведена ему в ранних текстах (см. стр. 55). После ухода Улмо:
Туор спустился на последний уступ [Виньямара], взглянул вниз и увидел эльфа, закутанного в мокрый серый плащ. <…> Глядя на безмолвную серую фигурку, Туор вспомнил слова Улмо, и неизвестное прежде имя пришло к нему, и он окликнул незнакомца:
– Привет тебе, Воронвэ! Я жду тебя.
А перед тем, как исчезнуть, Улмо напоследок сказал Туору:
«Я пошлю тебе спасенного мною от гнева Оссэ, и он поведет тебя – последний мореход с последнего корабля, что отправится на Запад до восхода Звезды».
Этим мореходом и был Воронвэ: он поведал свою историю Туору на морском побережье в Виньямаре (ПВ, стр. 177–180). Его рассказ о семилетнем плавании по Великому морю стал мрачным предостережением Туору, совершенно очарованному океаном. Воронвэ признался, что, прежде чем отправиться исполнять возложенную на него миссию (ПВ, стр. 177 и далее):
Я задержался в пути. Мало земель видел я до тех пор – а мы пришли в Нан-татрин весной. Очарование того края неизъяснимо, Туор, – ты поймешь это, если тебе самому когда-нибудь придется идти на юг вдоль Сириона. Он исцелит от тоски по морю любого…
Вошедшая в «Сказание» история о том, как Туор надолго поселился в Нан-татрине, Краю Ив, очарованный его красотой, – так что, согласно первоначальному варианту, пришлось вмешаться Улмо, – теперь, разумеется, из повествования была убрана, но не исчезла вовсе. В последней версии в Нан-татрине на какое-то время обосновался Воронвэ, впоследствии рассказавший свою историю Туору в Виньямаре – чары той земли пали на него, пока он «стоял по колено в траве» (ПВ, стр. 178); в ранней версии это Туор «стоял по колено в травах» в Краю Ив («Сказание», стр. 53). Оба – и Туор, и Воронвэ, – давали имена незнакомым цветам, птицам и бабочкам.