— Переправляться ни в коем случае нельзя, — сказал я, стараясь себя сдержать. — Ведите, старшина, людей на заставу.
В канцелярию я зашел вместе с Прищепой. Фаязов был в парусиновом плаще и резиновых сапогах. Заметив нас, он круто повернулся и побагровел.
— Зачем вы это затеяли? — спросил я.
— Отменил?! — крикнул Фаязов. — Чего ты лезешь не в свое дело?
Он резким движением снял плащ и сердито бросил его на сейф.
— Я так работать дальше не могу. Садись на мое место, а я уйду.
— Места вашего я занимать не собираюсь, мне достаточно и своего.
— И откуда ты взялся на мою голову! — с досадой сказал Фаязов.
— Как вы могли решиться на это? Вы, умный человек, коммунист. Как?!
На упрямом лице Фаязова что-то дрогнуло.
— Я на все могу решиться. Я болею за заставу. За ее честь.
— Какая честь? Вы могли опозорить заставу, погубить людей и себя! Понимаете? Погубить!
— А, ты за меня беспокоишься?
— И за вас в том числе.
Фаязов подошел близко ко мне. Сказал примирительно:
— Ничего бы не было, комиссар. Вернули бы скот и этого шакала… И никто бы не знал…
— А вы знаете, что весь скот Султанбека в Алайской долине? Ни одна овца за границу не угнана.
Эта весть ошеломила Фаязова. В расширенных глазах застыло недоумение.
— Как — не угнана? Ты что говоришь? Откуда ты взял?
— Рассказал человек, который этот скот гнал в Алайскую долину.
— А Султанбек где?
— Он один ушел за границу.
С приездом Назаршо в кишлаке Рын закипела работа. На краю кишлака, в долине, протянувшейся до самого подножия Юлмазорского хребта, рядом со старыми кибитками появились новые. Председатель колхоза решил переселить сюда жителей пещер Старого Рына.
Как-то утром Назаршо пришел на заставу. Шумный, огромный, он шагнул в канцелярию, сильно тряхнул руку Фаязову, сдержаннее поздоровался со мной и снова обернулся к начальнику заставы.
— Нужна повозка, командир! Десять коней под вьюки. Люди тоже нужны.
— Что ты задумал, Назаршо? — спросил Фаязов, но по его глазам я видел, что ему все понятно. — Уж не собираешься ли покинуть нас?
— Переселять надо! — весело воскликнул Назаршо. Очевидно, ему и самому приятно было сообщить эту новость.
— Переселять? Да у тебя и кибитки-то еще не готовы.
— Новоселы сами доделают. Они и упросили меня начать переселение.
Фаязов нахмурился:
— Вот что, председатель… Дело это хорошее, но коней у меня нет. Да и люди все на счету. Сам знаешь — горячая пора…
Назаршо несколько секунд смотрел на начальника заставы, словно не понимая. Потом перевел на меня беспомощный взгляд, будто ждал моей поддержки.
— Думается, можно что-нибудь сделать, — сказал я.