— Савсан его предателем назвала, — сказал Назаршо, — и ночью прибежала ко мне.
— Наглеют! Наглеют враги, — возмущался Фаязов.
— Где сейчас Султанбек? — поинтересовался Назаршо.
Я невольно вспомнил свой разговор с Сары-Саем. Почему старик, будто бы нарочно, перевел разговор на другую тему?
— Меня удивляет Айдар, — вслух думал Фаязов. — Сколько натерпелся в жизни от бая, и вот…
— А чего тут удивляться? — заметил председатель. — Он бывший батрак Султанбека, вырос в его кибитке. Вот бай и рассчитывает на него.
— Значит, у него есть связи с Султанбеком? — быстро спросил Фаязов.
— Что ты! — замахал руками председатель. — Никогда не поверю! Просто Айдар человек несознательный, колеблющийся. Вот к нему и липнут враги.
— Надо устроить засаду на острове, — решил начальник заставы. — Я пойду первым. И Максимов пойдет со мной. Будем ловить этих незваных гостей.
Фаязов велел Максимову готовиться, а председатель заторопился в правление. Начиналась уборка урожая. Дела шли довольно плохо. Назаршо нервничал. Многие колхозники не выходили в поле, а те, которые являлись, работали неохотно и небрежно. Очевидно, сказывалась вражеская агитация. О колхозах распространялись самые различные слухи. Та часть населения, которая не вошла в колхоз, относилась к нему равнодушно, а баи и муллы смотрели на колхозников с ненавистью. И эту ненависть больше, чем кто-либо другой, ощущал на себе Назаршо.
Мы посылали наряды на острова каждую ночь, надеясь подстеречь бандитов. Пошел и я, взяв с собою Мир-Мухамедова. Позицию мы выбрали удобную — в кустах на пересечении двух просек на островке Сары-Гор. Отсюда почти весь остров просматривался отлично.
До рассвета просидели мы, стараясь ни шепотом, ни шорохом не выдать своего присутствия. Наконец начало рассветать. Пасмурно-синее небо очистилось и стало светлым, будто выполосканным. Мрак сполз с темных скатов гор, оседая в ущельях. Он стлался над рекой и потом исчез совсем. И там, на сопредельной стороне, за которой наши глаза напряженно наблюдали всю ночь, уже отчетливо стали видны очертания гор, трещины в скалах, влажная галька, которую моют набегающие волны.
Вдруг Мир-Мухамедов предостерегающе поднял руку и прислушался. Его чуткий слух уловил еле различимый шорох.
— Товарищ политрук, кто-то идет к нам, — шепнул он.
Через протоку по выступающим из воды камням пробирался человек. Он крался, оглядываясь и часто останавливаясь. «Кто бы это мог быть? Не иначе, как нарушитель границы», — мелькнула у меня беспокойная мысль, и в сознании мгновенно возник план задержания. Я уже наметил куст, куда мне надо незаметно пробраться, чтобы отрезать неизвестному путь от границы.