— Слышишь, комиссар, — закричал он мне, — я Сары-Сая видел! Он с ними, в белой чалме.
— Чего же мы медлим? Басмачи ведь уйдут!
— Не уйдут, комиссар, — спокойно сказал Фаязов. — Теперь они наши.
Фаязов все смотрел в ущелье, куда скрылась банда. Шли секунды, а мне казалось — часы.
— За мной! — скомандовал вдруг Фаязов и неторопливо направился к ущелью.
Мы двинулись за ним. И опять я не понял, что задумал наш командир. Сейчас нам следовало не идти пешком, а сесть на коней и догонять бандитов. Неужели этого никто не понимает? Я с тревогой взглянул на усталые, взволнованные лица красноармейцев и заметил в их глазах радость. Только тут я понял, в чем дело: «Это ущелье закрытое. Банда попала в ловушку. Вот оно что!» Я торжествовал.
Мы заняли выход из ущелья. Он был узкий и совершенно открытый. Красноармейцы лежали на снегу. Слева на скате горы выступали из-под снега острые камни.
— Прищепа, Фартухов, Шуляк, видите вон те камни? — показал Фаязов. — Мигом туда. И сваливайте их в ущелье.
Бойцы забрались на скат. Вниз катились, подскакивая, желтые, как куски глины, камни. Красноармейцы подбегали, хватали их и тут же укладывали. Вскоре ущелье поперек пересекла желтовато-рыжая насыпь. И уже устанавливал между камнями пулемет Мир-Мухамедов; неторопливо располагал за насыпью своих бойцов командир отделения Кравцов. И все выжидательно смотрели в темное жерло ущелья.
Минут тридцать бандиты пробирались, пока на уперлись в стену перевала, и, поняв свою ошибку, повернули обратно. В глубине ущелья показался всадник, но, заметив нас, галопом поскакал назад.
— Приготовиться! — подал команду Фаязов.
И сразу же, словно по его команде, из ущелья вопя вылетели всадники.
— Огонь!
Задрожал пулемет, брызгая огнем и гулко выстукивая короткие очереди, которые заглушали выстрелы винтовок. Голова скачущей колонны метнулась в сторону, закружилась и повернула обратно.
Наступило короткое затишье. Потом я увидел басмачей. Они ползли к нам по снегу, прячась за камни. Они вновь поднялись в атаку и вновь черными клубками скатывались в снег.
Так несколько раз поднимались в атаку враги и каждый раз отползали обратно, волоча за собою раненых.
— Звери, дурачье! — негодовал Фаязов. — Чего упорствуют? Чего гибнут как мухи? Ведь среди них есть простые дехкане! — Вдруг он поднялся и крикнул по-таджикски: — Напрасно сопротивляетесь, сдавайтесь!
По нему немедленно открыли огонь, и он спрятался за насыпью.
А потом произошло неожиданное. Фаязов достал гранату, поднял ее высоко над головой, крикнул на все ущелье решительно и строго: