— Не стрелять!!!
И пошел к басмачам. Наступила тишина, страшная, угрожающая. Басмачи повысовывали из-за камней головы, нацелили винтовки, мультуки. Бойцы приподнялись из-за насыпи. Мы были так ошеломлены поступком командира, что скорее машинально, по привычке, направили винтовки на басмачей.
Фаязов шел медленно, и в настороженной тишине поскрипывал снег под его сапогами: скрип, скрип, скрип…
До басмачей осталось шагов пятьдесят.
— Не стрелять! — еще раз строго крикнул Фаязов и потряс в воздухе гранатой. — Выходи!
Басмачи настороженно смотрели на Фаязова, сжав оружие, но никто не выходил.
Прошла долгая минута.
— Выходи! — Фаязов потряс гранатой в воздухе, но никто не шевельнулся.
И Фаязов опять пошел. Мне казалось, что он двигается мучительно медленно. Вот он влез на каменную насыпь, за которой сидели басмачи, и стал что-то говорить. Ему отвечали. Фаязов указал рукою на утоптанную конями снежную площадку, и туда пошел один басмач. Он бросил в снег винтовку и отошел в сторону. За ним второй, третий. Когда мы подошли к Фаязову, все басмачи уже складывали оружие. Около Фаязова стоял Сары-Сай, бледный, согнувшийся. Он быстро с ненавистью взглянул на меня. Это был взгляд пойманного волка.
Мы навьючили коней оружием и приготовились конвоировать на заставу целую колонну басмачей. Вдруг Фаязов спросил:
— Кого силой в банду взяли?
Отозвалось несколько голосов, и среди них Фаязов узнал знакомого дехканина из Вахана.
— Хасан, а ты чего здесь? Какой же ты басмач? — Он подошел к нему. — Вот что, Хасан, тебе приказ: выбери троих… — Фаязов махнул рукой в сторону басмачей. — Только таких, которых ты хорошо знаешь. Соберите скот и гоните обратно. Верните тем, у кого брали. Потом приедете на заставу и доложите, как выполнили приказание. И скажите, что скот им вернули пограничники. Понял?
Надо было видеть, как обрадовались трое отобранных Хасаном басмачей, как деловито стали они сгонять скот!..
Фаязов обернулся ко мне. Он ничего не сказал, но по его взгляду я догадался: он ждет моего ответа на то, что сделал. И я кивнул, потому что Фаязов поступил правильно.
Я пожал его крепкую руку. Я пожал его руку с чувством глубокого восхищения, потому что это была рука героя. Я пожал его руку с чувством великой радости, потому что это была рука друга.
Вечером мы прибыли на заставу, а через день туда пришли четверо дехкан вместе с Хасаном и доложили, что скот возвращен.