Остановился караван, и его со всех сторон окружили ликующие дехкане. Они обнимают, целуют бойцов, односельчан…
Неожиданно передо мною появился Фаязов. Мы по-братски обнялись.
Жмет мне руку Назаршо:
— Большой рахмат тебе от дехкан.
Около коня согнулся Прищепа. Иранак стряхивает с его плаща муку и что-то говорит.
Это был незабываемый день.
А через месяц, когда начал таять снег в горах, пришел приказ о моем переводе на другой участок, за полторы тысячи километров от Рына. Больше я не видел Савсан.
Я сидел на камне возле палатки с красным крестом. Вокруг раскинулся лагерь геологов. В памяти моей живыми картинами вставало прошлое. И еще не верилось, что вот в этой палатке перевязывает раненого геолога она — наша Савсан. Но я слышал ее голос, ласковый, успокаивающий. Он почти не изменился с тех пор, ее чудесный голос…
Два санитара вынесли на носилках раненого. Савсан шла рядом.
— Я сейчас, Петя! — улыбнулась она и наклонилась к больному, поправляя повязку.
Раненого осторожно положили в машину. Заурчал мотор. Переваливаясь, как утка, машина двинулась с места. Савсан проводила ее взглядом и, когда она скрылась за поворотом, вернулась ко мне.
— Кто бы мог подумать, что мы встретимся! — воскликнула она, присаживаясь рядом. — Ну рассказывай. Все рассказывай. Как ты жил, что делал… Я обо всем хочу знать.
— Нет, это я хочу знать обо всем, — засмеялся я. — Вот ты знаешь, Савсан, я сейчас сидел и вспоминал те давние годы. Я обо всем вспомнил. Но я не знаю, что было с тобой, после того как я уехал из Рына.
— А что было… — Савсан задумалась и вздохнула. — Осенью я уехала в Хорог — учиться. Это наша Назик мне помогла. Она сказала, что мне непременно нужно учиться на доктора. Айдар уехал вместе со мной. Вместе учились и работали. В один и тот же день вступили в партию.
— Айдар? В партию? — не поверил я.
— Да. Он стал настоящим коммунистом. И учился замечательно. Ведь я знала: он очень хороший. Иначе и замуж за него не вышла бы… — Лицо ее вдруг потемнело. — Погиб он… Сын у меня растет. Айдар. Такой же богатырь, как отец.
— И, наверно, такой же упрямый, как ты, — добавил я.
— Да, упрямства у него хватает, — кивнула Савсан. — Но это хорошее упрямство. Это — упорство. Ведь я тоже была упорной.
Мы говорили и не могли наговориться. О судьбе некоторых моих бывших друзей-сослуживцев знал я сам, о том, куда девались другие, рассказала Савсан. Фаязов погиб во время войны под Варшавой. Назик живет в Душанбе. Бывший старшина Прищепа сейчас председатель большого колхоза на Украине. Он женат на учительнице Иранак.