Настасья заметила, что Чекмай поглядывает на гульбище, посмотрела — и все поняла. И как не поглядывать на красивую девку…
К княжне меж тем подошла мамка Григорьевна, что-то ей сердито сказала и, обняв за плечи, повела прочь.
Вздохнула Настасья — ну, куда ей против такой красы… опять же, Митя… Но когда Митя играет в шахматы, можно рядом с ним на скамье прелюбы сотворить, он и не заметит…
— Куда это Гаврила подевался? — спросила она. — Раз уж я тут — хоть с сыном вдоволь наговорюсь.
И с новым вздохом пошла прочь.
В это самое время Павлик вел двух опытных сыщиков Разбойного приказа на Дмитровку. Им надлежало, забравшись через дыру в заборе на Струсев двор, проскользнуть в сарай и выпустить оттуда Ластуху.
— Пусть его княжья милость не изволит беспокоиться, мы свое дело знаем, — сказал старший, Ивашка Бобоедов, по прозвищу Потеха.
— Там люди опасные, — предупредил Павлик.
— Так и мы не лыком шиты, — отвечал Онуфрий Постник. — Мы и съестным запаслись.
Съестное было у него в заплечном мешке. А оделись сыщики — как крестьяне, пришедшие на Москву поискать доброго хозяина.
— Когда от вас ждать вестей? — спросил Павлик.
— Я чай, к утру управимся. Не тревожься, дело привычное.
Потом Бусурман с Ластухой поспешили на княжий двор.
Чекмай был очень доволен, что приставучая Настасья сидит с сыном и с дочками наверху, в горнице. А сам он пошел к Ермачку Смирному — узнавать, что тот откопал в приказных столбцах.
Гаврила слушал мать вполуха, он не переставал думать о Федорушке. В том, что он помнил о ночных событиях, одно за другое не цеплялось и одно другому не соответствовало. Вопросов же было множество… А мать несла чушь о приданом для сестер и очень мешала размышлять.
Ермачко Смирной отыскал немало подтирок и сомнительных склеек, но как их привязать к розыску разбойничьих шаек — пока не знал.
Но он предложил Чекмаю хороший замысел.
— Доводилось мне сидеть в засаде даже в лесу, на болоте, потом насилу бабка-травознайка настоями отпоила, — сказал он. — А тут устроить засаду — любезное дело. О том, что был жемчужный след, уже все знают. Та, что оставила жемчуг в доме, статочно, прибежит за ним — хотя бы убедиться, что его под лавкой нет. Может и такое быть, что она кого-то пришлет. Пойдем, поглядим, как это лучше устроить.
Они отправились в новый дом, и только вошли в горницу, как явилась наконец сильно недовольная Савельевна и напустилась на Чекмая: отчего ее, старую, гоняют по крутым лестницам?
Смирной, как оказалось, умел объясняться со старыми бабками. Поняв, что молодцы ищут черную однорядку, Савельевна сказала: