Когда подъезжали — Чекмай услышал заполошные крики. Услышала их и мамка Григорьевна.
— Это он, ирод проклятый, это он! — завопила мамка.
Чекмай редко брал с собой саблю, а вот хороший персидский клинок и летучий кистень дома не оставлял. Он спешился и, спросив у мамки, где может быть княжна, побежал, скользя по раскисшему двору, к терему, Дементий со Стенькой — следом.
Это действительно был попытка похищения. Неведомый молодец привел четверых товарищей, в переулке их ждал возок. Княжну, заткнув ей рот, уже несли на руках к тому возку. Сенные девки уже и визжать не могли — дыхание иссякло. Одна стояла, привалившись к стене, другая сидела на ступеньках крыльца.
— Совсем сдурели! — сказал Чекмай, заступая похитителям путь. — Смута давно кончилась, а вы еще колобродите!
Летучий кистень в опытных руках — очень неприятное орудие. В бою не на жизнь, а на смерть, им можно так благословить противника в висок, что — со святыми упокой. Чекмай же, шагнув вперед и в сторону, хорошо треснул одного из похитителей по плечу. Судя по крику — сломал какую-то кость. Дементий, тоже бывший при кистене, даже не стал вытаскивать рукоять из-за пояса — обошелся кулачищами. Стенька же подхватил княжну и не дал ей упасть в грязь.
На него наскочил долговязый детинушка, попытался выхватить перепуганную княжну, однако Чекмай это затею разгадал. Он ловко перехватил руку противника, вывернул и уложил детинушку рожей в слякоть.
Девушку закинули в возок к мамке, возок покатил прочь, а Чекмай с товарищами остались прикрывать отступление. Но похитители разбежались.
— Сопливцы! — презрительно сказал Стенька. — Боя не видывали, а туда же…
— Возвращайтесь на княжий двор, да с бережением, — велел Чекмай, — а я поеду охранять возок. Как быть с дворней — пусть княгиня решает.
Когда добрались до Лубянки, когда возок въехал в распахнутые ворота, Чекмай спешился у крыльца и кинул повод парнишке Фролке.
— Пафнутьич, поближе, поближе подводи! — крикнул он.
— Не получается! — отвечал Пафнутьич.
Делать нечего — Чекмай по грязи подошел к возку.
— Не дрожи, княжна, я тебя на руках донесу, — сказал он. — Держись за меня крепче. Потом доставим тебя, Григорьевна.
На гульбище вышла княгиня с юными княжнами и комнатными женщинами.
— Неси прямо ко мне, — велела княгиня.
— Не могу, у меня сапоги — чуть не по колено в грязи.
— Ничего, девки полы отчистят.
Пол в палатах княгини, был устлан войлоком, поверх войлока натянуто плотное сукно мясного цвета.
Вышел на гульбище и сам князь.
— Надобно писать челобитную в Земский приказ! — крикнул ему Чекмай. — Среди бела дня девку выкрасть хотели! Это так оставлять нельзя.