— И ты сказал ему, кто его ищет, а он и обрадовался…
— И как еще обрадовался! — подтвердил Ластуха. — Нельзя было не подшутить…
— Шутка удалась! Отменно придумано!
И Чекмай увесисто шлепнул Мамлея ладонью по плечу.
Боевой товарищ, с которым не раз ходили в поиск, этот удар легко выдержал — он крепко стоял на широко расставленных ногах. За те годы, что они не виделись, Мамлей Ластуха нажил пуд лишнего веса и немалое брюшко, а курчавая рыжеватая борода стала почти седой. Плешь на голове тоже расползлась во все стороны. Но прищур хитрых серых глаз остался прежний.
Прибежал Климка, Чекмай завернул в бумажки скромное вознаграждение, и мнимые Ластухи ушли.
— Я условие выполнил, — сказал Павлик.
— Да. И теперь я могу с тобой говорить, как полагается. Ты ведь не из любви ко мне, грешному, за это дело взялся, — ответил Чекмай. — Думаю, ты желаешь служить нашему князю.
— Да, желаю.
— Возьми его, Чекмаюшко, — проникновенно попросил Мамлей. — Такие молодцы на дороге не валяются. Он — наш!
— Дядя Мамлей, я тебя случайно нашел, это не в счет. Могу исполнить иное поручение, — произнес Павлик.
— Ишь, гордый! — это качество очень обрадовала Мамлея. — Чекмаюшко, сам знаешь, гордые — они надежные.
— А вот поглядим. Считай, твое пономарство сейчас завершилось. Ты на государеву службу возвращаешься, — сообщил другу Чекмай. — Жить будешь тут. А завтра, поди, встретишь старого приятеля.
— Кто таков и где встречу? — осведомился Мамлей. И тут уж Чекмай за шутку отыгрался. Придав себе скорбный вид и испустив самый горестный вздох, он ответил:
— Да на кладбище…
Глеб от природы был любознателен, и новая затея Чекмая, потребовавшая старого почерневшего образа и отпевания в храме, показалась ему привлекательной — не все же святые лики малевать да подновлять, развлечься тоже порой следует.
В храме было обычное утро — в одном приделе служили литургию, в другом крестили младенца, в третьем служили молебен о здравии, и там же находился гроб с покойником. Голоса певчих и пономарей причудливо сплетались, и что-то разобрать мог лишь человек, наизусть знающий все церковные службы.
Входить в церковь Глеб не стал — на что ему с утра такое тяжкое испытание? Он мог выбрать любой из кремлевских соборов и отстоять службу, которая — именно служба, без рева младенцев и жалостных причитаний осиротевшей родни.
К нему подошел Чекмай.
— Когда понесут гроб, гляди внимательно на тех, кто при нем. Так внимательно, как только сможешь. Постарайся запомнить лица. Стой вон там. На кладбище подойди к могиле поближе и гляди, кто будет бросать землю на гроб. Ежели к тебе подойдут… Ничего не бойся.